Году, кажется, в 2002…
Берлинский мэр озвучил мненье -
Поверьте, это бьёт по нервам! -
Принёс России извиненья
За нападенье в сорок первом.
Мы рвём вражды гнилые нити,
«Кто вспомнит, глаз долой» и "аллес!",
И вы нас тоже извините,
За то, что мы… сопротивлялись!
Войну не втиснуть в рамки-формы…
Да кто тогда считал патроны!
Мы увлеклись, превысив нормы
Необходимой обороны.
Кому неймётся, мал приварок?
«Режим", "соцЛагерь» - всё при деле,
Как нам статью хотели впарить
«О превышеньи»...
Не посмели!
2002 – 2012 г.г.
Фото из НЕТа, братание
===============================
Летом 2008 года на больничном дворе, между поликлиникой и санэпидстанцией, производились раскопки захоронения немецких военнопленных, умерших в госпитале, развёрнутом в хирургическом отделении после освобождения города в 1943 г. Документация по захоронению сохранилась в городском военкомате. Работы производились по инициативе немецкой стороны с целью создания общего мемориала.
Немецкий репортер, некто Вольфгам Бауэр симпатичный молодой человек, освещавший акцию в своей прессе, увидел в распиленных черепах животрепещущую тему «медицинских экспериментов над пленными».
Больничный библиотекарь, выполнявший роль «смотрящего» при раскопках, призвал на помощь меня, травматолога. Битый час я (через переводчика) убеждал журналиста, что вскрытые своды потемневших от времени черепов - результат обязательного патологоанатомического вскрытия.
Вольфгам воспринимал доводы с трудом, чувствовалось, что ему жаль терять «клубничку». Он был из бывшей Западной Германии, продуманно настроенной нашими бывшими союзниками антисоветски-антироссийски.
Я убеждал его, что наш народ отходчив и зла не помнит, что воевали политики, а не граждане – Вольгам смотрел настороженно.
Я пересказал ему байку «русского юмориста» Михаила Задорнова, как деревенская бабушка угостила немецких туристов молоком и не взяла с них деньги: «Пейте, пейте, немчики, какие там грОши - ведь мы с вами воевали!».
Оба наши народа с лихвой хлебнули горя в этой войне.
Не знаю, как подал свой материал Вольфгам, но хищный огонёк в его глазах поугас.