В родных лесных чертах передо мной
нимало нету радости: вестимо -
на лицах, что состарились давно
эмоции уже неразличимы.
Как дерево боится вдругорядь
при свете ненадёжном и туманном
в случившемся пришельце опознать
того чьё возвращение так жданно.
Но, угадав, скрывавшая глаза,
опустится умаянная ветка,
и просверкнёт редчайшая роса
среди ресниц сосновых сжатых крепко.
Тогда то наконец расправит ствол
дрожащие надломленные плечи
и вытирая руки о подол
неторопливо двинется навстречу.