из дневника:
В Музее Пушкина (Литературном) видела Иосифа Бродского. Очень понравилось его лицо, умное, мягкое, красивое. Блёклый, рыжеватый, сплошные полутона. Очень чуткий взгляд. Хотела к нему подойти. Что бы сказала - не знаю.
7 июня. Вечер Бродского в МЭИ. Трепет при его появлении, ощущение гениальности в нём.
Он читал свои стихи с еврейским акцентом громко, однотонно, с певучими окончаниями и модуляцией к следующей строке.
Он красив. Но он не потряс меня. Сурово смотрела я на него. Кое-что мне не нравится в его стихах. Он разъедается скепсисом всё больше.
Иосиф предложил задавать вопросы. Я попросила его прочесть стихи, посвящённые Ахматовой. Он отказался.
После вечера мы стояли на улице группами, разговаривали. Иосиф подошёл ко мне и объяснил, что стихи плохие, поэтому он не стал их читать. Воспользовавшись моментом, я спросила, где можно достать его стихи. Он познакомил меня с девицами, его окружавшими, дал мне телефон Виктории Швейцер. Вряд ли что-нибудь путное из этого выйдет. Наверняка откажут.
15 июня. Мы с подругой пришли в ЦДЛ, Вика дала мне подборку стихов Иосифа. Я стала переписывать их в тетрадь. Внезапно появляется Иосиф. "Вот это да!",- восклицаю я. Ничего умней я произнести не могла.
"Ну, как стишки?", - спросил Иосиф. Я, обомлев, ответила: "Ничаво!" От смущения он ещё раз спросил: "Ну, как, хорошие стихи?" Я ответила: "Мало сказать хорошие". Он дал мне два своих телефона московский и питерский, написал мне их красными чернилами в тетради. Потом эту тетрадь взяли почитать Макаровские, да и не вернули...
Иосиф сообщил мне, что ещё неделю будет в Москве, а потом уедет в Питер. По поводу того, что на нём чёрные очки он неожиданно сказал, что у него глаз болит.
Я в свою очередь сказала ему, что летом буду жить в Тарусе. "Может быть, я туда приеду", - сказал Иосиф.
Подруге моей он чрезвычайно понравился, а меня утомил, не знаю чем. Будто выпил, усилие страшное вызвал.
Я звонила Иосифу. "Ну, как - много прочитали?", - спросил он меня. "А нас на пол слове оборвали", - ответила я. Он опять спрашивал моё мнение о стихах. "А Авраам и Исаак как?" "Нравится. Он у меня есть",- ответила я. Что за страсть у него так носиться со своими гениальными стихами?
*
В Тарусе: Сергей Васильевич Шервинский пришёл к нам на террасу с букетом красных роз. Меня попросили почитать стихи Бродского. Я читала добросовестно и только лучшие его стихи. "Новые стансы к Августе" завораживают меня. Они прекрасны, необыкновенно печальны.
19 июня. Хоть бы Иосиф к нам не приходил. Смертельно боюсь его...
20 июня. Итак, прекрасный Иосиф не посетил меня. Всё ожидание в дикий страх ушло.
*
Питер безумно красивый город. Была в гавани. Ветер сдвигал меня с места. Вода клубится, сверкает нестерпимо. Небо блещет синевой сквозь белые тучи. Иосиф – это твой город, через тебя струящийся, тебя отражающий, не покидай его.
Господи, травы, реки, облака, листва – храните Иосифа на земле. Он ваш вестник. Пусть он дышит, пусть смотрит на вас и славит. Иосифа больше не чаю видеть. Одно время он везде мерещился. Я встречу его спокойно.
Не дай мне Бог быть печальной, если увижу Иосифа.
Тёмный гений Иосифа со мной.
17 августа. Я позвонила Иосифу, он пригласил меня к себе домой. Я знаю всё наперёд. Новое зло надвигается. Меня так легко погубить, ибо так хочу спастись. Какая ему корысть во мне? Какая мне в нём?
У него огромная комната. Он живёт с родителями. Мне было рядом с ним очень тепло. Некоторые минуты рядом с ним я отдыхала от всех своих наслоений. Я задыхаюсь под игом чужих слов и чувств. Я вся - сплошная цитата. Я так много знаю наизусть стихов, что по любому поводу во мне звучат строчки, соответствующие ситуации.
Он относится ко мне, как к ребёнку. Он спокоен, красив, мудр. В его лице есть что-то итальянское. На одной из фотографий - блоковское.
"У тебя особенные глаза",- сказал он. "Какие?" Иосиф: "Сама знаешь". Он крайне самолюбив. Признался мне, что постоянно переходит от состояния самоуверенности к неуверенности.
Он неоднократно просил у меня прощения за слова, вырывающиеся у него порой и могущие ранить меня. Хоть бы он не делал мне никакого зла, если мы ещё встретимся на земле. Но нужно ли?
Из поэтов он любит Роберта Фроста, Томаса Стерна Элиота. Больше всех он любит Марину Цветаеву.
Стихи он начал писать в 19 лет, познакомившись со стихами одного геолога и попробовав, не получится ли у него также. Из художников он любит Сезанна, Пьерро де ля Франческо. Иосиф не любит Чурлёниса. Он цитировал мне "Гамлета" Шекспира. Он подарил мне четыре своих фотографии.
Он говорил: "Ты ничего не поняла в свои годы. В твоём лице сейчас общественный судия. Я обществу враг номер один. Человек, несущий в себе свой мир, вытесняется миром и делается его врагом. Всё мне надоело. Устал. Скорей бы всё кончилось".
"Ты боишься смерти?", - спросила я. "Нет". " А одиночества?" Иосиф ответил: "Уже нет". "Вот, чем я больше всего люблю заниматься... Всё это истинно и нужно",- он поставил пластинку с танго.
Мы слушали много музыки и стихи Китса в изумительном исполнении англичанки чтицы. Он много знает, он очень умён. Он очень несчастлив, три года, как «пропорот» безответной любовью к Марине Басмановой. Он показал мне 3 приличных своих картинки, написанных маслом. Сюжет их: он и его любовь. (М. Басманова)
Он сказал: «Я старше тебя на двадцать лет. Ты — маленькая. Я слишком хорошо знаю, что такое добро и зло».
Он читал мне свою прозу, спрашивал моё мнение, смеялся. Он пошёл меня
провожать, мы долго шли пешком, мне показалось, что ему не хочется со мной расставаться.
Когда я позвонила через некоторое время, он дал мне свой новый московский телефон, сказал, что сейчас очень занят. На мой вопрос, стоит ли мне ему звонить, сказал: «Это ты сама себе ответь». «Нет, ты ответь», - сказала я. Он сказал: «Я думаю, стоит». Но это меня не утешило. Я почувствовала, что мы больше не увидимся.
*
Моя знакомая Эстер сказала как-то Иосифу: "Иосиф, не усложняйте мне жизнь". Ей не нравится его самодовольный тон, его поучения о том, кого надо читать из ленинградских поэтов по его мнению - Анатолия Наймана, Глеба Горбовского.
Через несколько лет:
Я прошла мимо дома Иосифа Бродского, вошла в его подъезд и не могла вспомнить, где его бывшая квартира. Волна тепла к нему залила моё сердце.
Спустя годы:
23 октября. Гениальный Иосиф Бродский получил Нобелевскую премию. Я горжусь этим, радуюсь за него. Я знала, что признание придёт к нему. Все друзья его приняли эту весть восторженно.
Эту фотографию мне и подарил Иосиф в те баснословные года...