Я стою на остановке, как всегда один.
Поздний вечер, сырость, слякоть, дождик из ведра.
Как обычно, в середине осени дожди,
Как обычно, в это время грустная пора.
Грусть от ветра, грусть от ночи, тусклых фонарей,
От того, что скрылись звёзды, спряталась луна,
От того, что та же сырость завтра на заре,
От того, что вслед за осенью не придёт весна.
От того, что дома пусто, что тебя там нет,
Для тебя, ведь, ожиданье выше всяких мук.
От того, что ключ от дома стережёт сосед,
А соседка дверь откроет, жалобно вздохнув.
Завтра вновь в командировку утром в дальний путь-
В Магадан, на север, в тундру, только не в Париж.
Мне б хотелось, безусловно, на него взглянуть
Прямо с Эйфелевой башни и парижских крыш.
Мне б хотелось в Рим, в Афины, в Лондон и Мадрид,
Посетил бы я столицы и других держав.
Мне б хотелось по Нью-Йорку, по любой из «стрит»
Прогульнуться, прошвырнуться, от себя сбежав.
Мне бы много что хотелось, только вот дожди,
Как обычно, в середине осени идут.
Я стою на остановке, как всегда, один,
Что ж касается Америк – там меня не ждут.
Там не ждут, и здесь не нужен, как же дальше быть?
Где мой берег левый, правый? Где тот добрый плот,
На котором, до которых очень долго плыть?
И, к которым, всё ж когда то, может быть, прибьёт
Грусть от ветра, грусть от ночи, тусклых фонарей,
От того, что скрылись звёзды, спряталась луна
Избежать, конечно, можно у родных дверей,
Там, где встретят братья, сёстры, дети и жена.
Если ж нет ни тех, ни этих и один, как перст,
Дверь квартиры паутиной затянул паук,
Надо очень постараться, чтоб тяжёлый крест
Разделил со мною лучший, самый верный друг.
Ну, а если друг не дома, где - нибудь в пути,
У него, возможно тоже, множество проблем.
Я смогу в другое время друга навестить,
Не касаясь в разговорах самых скользких тем.
И, автобус не дождавшись, я сажусь в такси,
Мимо дома, тёмных окон мчусь на самолёт,
И, до друга не добравшись, там «на небеси
Возложу свои проблемы на аэрофлот.
1999 год.