Её вопрос врасплох застанет,
Кто мне она, и кто я ей?
Хотелось знать, а кем мне станет,
Вот это было мне важней.
А может быть уже и стала,
В местах, где главный, Енисей,
Погост, табличка из металла,
И там отец мой, Алексей.
Так кто же я, Елизавете?
Я не могу сказать пока,
Ложь прозвучала бы в ответе,
Сорвавшись правдой с языка.
Манеры, ясно, светской дамы,
Я сразу ощутил покой,
И если б рос с отцом без мамы,
То я мечтал бы, о такой.
Я радость проявлял бы бурно,
Гонял с дворовыми гусей,
Она бы мне:-" Ведете дурно,
Остепенитесь, Алексей.
Ну вот, куда Вы полетели,
Не выйдет путного из Вас,
Вы Алексей, уже вспотели,
Не надо пить холодный квас."
Средь голосов, пустого гама,
И озорства, спокойно шла,
Не только мне, такая мама,
Из нас, любому б, подошла.
Но только нежный возраст дальше,
Все дальше, и совсем уйдет,
И Лиза, я скажу без фальши,
На роль maman, не подойдет.
Я извиваюсь словно полоз,
Какая к черту, Лиза, мать,
По телефону, её голос,
Способен член мой поднимать.
И в прошлой жизни, я тем паче,
Был видно просто баобаб,
А так откуда же иначе,
Я не могу без взрослых баб.
И я не видел, Лизы, краше,
Скажу без лишнего нытья,
А вот уже и голос Саши,
Вернул меня из забытья:-
" Ну что же ты молчишь, Витюша,
А может быть ты - Алексей?
Как хорошо, а я Катюша,
Хозяйка путаницы всей."
Она уставилась, с усмешкой,
В её глазах застыл ледок,
И пробежит с позорной спешкой,
Мне по спине, тот холодок.
Да я боюсь, мой страх на роже,
Попался я на поводок,
Сменился на мороз по коже,
Мне тот приятный холодок.
Она мне руку протянула,
( И ужас накатил волной,)
" Все, для нее, уже минуло,
И ты был, этому, виной."
Наверно, хуже, не бывает,
От боли, не поднимешь век,
Вдруг в голове моей всплывает,
Алексий - Божий Человек.
" Придешь, приложишься к иконке,
Помолишься, что будет сил,
Отец твой, будучи на шконке,
И отмолил, и отпросил."
Себя, увидел я у двери,
И Саша, за руку ведет,
Ну чтож живой, по крайней мере,
Кто не пропал, не пропадет.
В проеме поп, несет кадило,
И Лиза, почему то там:-
" Я не надолго уходила,
А ну ка, быстро по местам."
Все, повторила очень властно,
Да, ситуация глупа,
Но в классе, ей, теперь подвластна,
И слава Богу, нет попа.
У Саши, как бы, сдулась злоба,
В глазах, не вижу куража,
И вот стоим в проходе оба,
Друг друга, за руки держа.
Елизавета, сразу, Саше:-
" Ну что вцепилась, не пойму,
И чтоб не видела я даже,
Хоть раз, подходишь ты к нему."
И повернув её за плечи,
И этим, даже, разбудив,
Бросает ей:-" До скорой встречи,"
На место, сразу усадив.
И видя, что я не на месте,
А у стола стою, в тоске,
Сказала:-" Спорить мало чести,
Ну раз стоишь, иди к доске.
Так, Вы, я вижу не спешите,
Любитель, слышала, писать,
Здесь под диктовку напишите,
( Не заставляю Вас плясать.)"
Звонок застал нас в мизансцене,
" Свободны все, Вы, у доски,"
Я перед Лизой, как на сцене,
И шум, сжимает мне виски.
На золотой цепи подковку,
Рукой легонько теребишь,
Пишите точно под диктовку:-
( Глаза прикрыты, словно спишь.)
" Тебя, собою, не устрою,
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ ,
Я не пишу сейчас, я рою,
Ты та, из за которой, Трою,
В Элладе, воины сожгли."
Она встает, и ставит прочерк,
" Не написал он здесь строки,
И больше, чем похожий, почерк,
Здесь, просто след его руки.
И лоб похож, глаза похожи,
И прочие, черты лица,
Они с такими точно схожи,
Похож ты сильно, на отца."
Она сняла с себя иконку,
На шею мне, за воротник,
" Чтобы по жизни, эту гонку,
Поил бы, мудрости родник."
В ответ, я быстренько наладив:-
" Я комсомолец, вот значок,"
А Лиза, по щеке погладив,
Шепнула просто:-" Дурачок!"