Жил рыцарь, великою славой обласкан.
Не знал поражений и горестей он.
О нём нам поведала умная сказка -
Преданье старинное давних времён.
Он в ловкости, смелости, силе, уменьи
Не знал себе равных. К тому ж не урод.
На белом коне обьезжал он селенья,
Надменно и гордо смотря на народ.
Под громкие крики и шум поздравлений,
Толпу раздвигая конём не спеша,
В величьи своём не питал он сомнений.
Восторгом его наполнялась душа.
Но как-то, устав, притомился с дороги.
Решив отдохнуть, в тёмный лес завернул.
Спешился с коня. Отказали вдруг ноги.
Упал он на землю и крепко уснул.
Сон снится ему, словно шепчет кто в ухо:
Ты больше не встанешь, не будешь ходить.
Он смотрит, премерзкая ведьма-старуха
К нему тянет руки и хочет схватить.
Ты спятила, ведьма! Ведь так, не иначе?
Тебе видно надо исчезнуть помочь.
Да я оседлал саму жизнь и удачу!
Мне боги не равны. Пошла-ка ты прочь.
Старуха взглянула пронзительно строго.
И молвила грозно: Слова свои взвесь.
Хоть в жизни твоя не иссякла дорога,
Но я покажу тебе, кто же ты здесь.
Дышать ему трудно, сковало всё тело.
Как малый ребёнок стал слаб вдруг и хил.
Бежать хочет струсивший воин умелый.
Ты кто? - обессилевший рыцарь спросил.
Я - Время, - старуха ответила звонко.
И эхом, как гром, раскатились слова.
Прославился ты в этой малой сторонке.
Зазнайством и спесью полна голова.
Но я скоротечна, вольна, неизбежна.
Смотри, с тобой рядом ещё один гость.
Был славен, как ты. А удел его - бездна.
В траве видит рыцарь желтевшую кость.
Здесь замок стоял мой, - кость молвила тихо.
За рвом неприступным закон был таков:
В ненастье, и в мор, и в военное лихо
Открыт дом друзьям и закрыт для врагов.
Охота, забавы, пиры и турниры...
Сам я гарцевал на прекрасном коне.
Из разных концов необъятного мира
Известные люди съезжались ко мне.
В хвалебных речах там все были едины.
Казалось, что слава взросла до небес.
Завистливый друг меч вонзил в мою спину.
И время прошло, здесь остался лишь лес.
Встал на ноги рыцарь, дрожа и стеная:
Добром я прославлен. Совсем не такой,
С которым равняет меня ведьма злая.
Вскочил на коня и из лесу долой.
На тропке старик под вязанкой согнулся,
С трудом неся хворост в свой жалкий очаг.
Помочь ему было наш рыцарь нагнулся.
Да крики услышал и пыл весь иссяк.
Он видит, за лесом, горя в нетерпеньи.
Встречая его, вновь толпится народ.
Пришпорил коня в горделивом стремленьи,
Толкнул старика и помчался вперёд.