Как ребенка, порождаю слово.
Выдать бы тебе черновики,
Убедить, что муки-то отцовы,
Словно материнские, горьки.
На себя, как на чужого глядя,
Вижу, в жизни трудно будет мне.
Если нужен домовитый дядя -
Поищи его на стороне.
Лишь искусством я живу на свете,
Да еще из любопытства жить.
На средине трех десятилетий
Нечем мне тебя приворожить..
Скоро вовсе телом одряхлею
Без гарантий молодеть душой.
Если хочешь сделаться моею,
То, поверь мне, это риск большой.
И надежды на мою удачу -
Скорую - прошу не возлагай.
Если кто-то обещает дачу,
В добрый час!
А у меня - сарай.
Всем нутром тянусь в литературу.
Шанс один из тысячи, дружок,
Что смогу я сделаться фигурой,
Получать писательский паёк.
Двадцать пять - не розовая юность,
И для этих лет не прозорлив.
Вероятно, как в печать я сунусь,
Разбранят мой жалобный мотив.
Для чего же, скажешь, я пишу так?
"Брось меня, раз безнадежно плох"
Но на камнях старых почему-то
Вырастает часто юный мох.
Что-то же находит он в граните,
Навсегда соединяясь с ним...
Так и я, твой безнадежный нытик,
Вдруг да для тебя необходим?!
("Есенинский период поэта Карина")