Строфа,которой всё это написано - это подарок Андрея Олеговича Журавлёва,благодаря которому и появилось то,что Вы прочтёте ниже. Переплетение строк показалось мне забавным.Мне только пришлось в корне поменять сюжет.
ДЕД ЕГОР ИЛИ «ЗНАЙ НАШИХ!»
1
Экран светился в полумраке.
Егор – пенсионер седой,
Мусолил трубку. Дым густой
Скрывал подробности атаки.
- Ну же, дурак, куда же ты! –
Егор кричал из темноты.
Боксёр закрылся, отступая,
И лишь удары принимал.
Вдруг апперкот, и он упал!
- Да ну, к чертям, игра такая!
Играл бы в шахматы, герой.
Да на фиг нужен бокс такой!
Взял в руки пульт, и, наконец,
Перелистал он все каналы:
На первом, вот, пасут овец,
На третьем – Африка, шакалы.
Попса достала, откровенно.
Там ужас, и опять попса.
Уже слипаются глаза,
И видит старец: берег пенный
Ласкает тёплая волна,
Над ним – отвесная скала
Собою небо подпирает,
И в небесах вершиной тает.
2
А дальше – берег вновь пологий,
И пляжа золотой песок.
Дед видит, что не одинок.
Туда несут Егора ноги.
Народ какой-то чумовой.
По виду, вроде бы, больной.
Одни лениво загорают,
Подставив солнцу животы –
Тошнит от этой срамоты.
По дну руками заплывают
На два – три метра, и назад,
И мало что ласкает взгляд.
Ну, разве что, вон те девчонки
В бикини. Вот, честная мать!
Егор устроился в сторонке,
И смотрит – глаз не оторвать.
Достал прокуренную трубку,
Засыпал табачку чуть-чуть,
Но кашель разрывает грудь,
И давит, просто не на шутку.
Табак уже не по нутру.
«Пора бросать, а то – помру
В этом раю, среди магнолий.
Но что же здесь за лепрозорий?»
3
Кунсткамера, и не иначе.
Парад уродов, может быть?
Как можно жиром так заплыть?
А стать таким худым – тем паче.
Кто знает, что такое спорт?
Вот этот, или же вон тот,
На лежаке курящий боров?
Тут вот тебе и целлюлит,
На гальке кучею, лежит.
Укрывшись от нескромных взоров,
В теньке, каких-то два бича,
Пьют водку, часто хохоча.
Егору надо оглядеться.
Сначала выплыл за буйки.
За ним, аж с замираньем сердца
Следили все из-под руки.
Потом нырнул на три минуты,
По дну полазил, и коралл
Себе на память отломал.
На берегу же, баламуты
Решили, что старик утоп –
Хотели скинуться на гроб,
Но дед, к всеобщему восторгу,
Под рыло кукиш сунул моргу.
4
Его встречали, как героя –
Он ничего не мог понять.
Так, за буйки-то заплывать!
Буйки! Да что это такое?
Никто в глаза их не видал.
Егор ходил, как адмирал.
И даже голые девчонки,
Бикини, в общем-то, не в счёт,
Шептались: Во, мол, дед даёт!
Бичи, промыв свои печёнки,
Так и сидели, рты открыв,
Бутылку не приговорив.
Суют ему блокноты, ручки –
Мол, нацарапай что-нибудь.
Егор всем ставит закорючки.
Видеокамеры тут! Жуть!
Тут, говорят, Олимпиада,
И нашим, мол, пловцам – капут –
Как будто с гирями плывут,
И подсобить, Егор бы надо.
Егор: «А я бы и не прочь,
И, в принципе, готов помочь».
Мол, оторву две-три медали.
Егора на руках качали.
5
И вот ведут его купаться.
Заплыв решающий – финал.
Егор-то и не ожидал:
Там десять рослых иностранцев,
И он, в семейных-то трусах,
Только трусы его – в тузах!
Один поляк свалился сразу,
Когда ещё не дали старт.
Потом ещё троих ребят
Скосила, вроде как, зараза.
Но иностранцы! Что жалеть!
Тренироваться надо ведь.
Егор вскарабкался на тумбу,
А тут и хлопнул пистолет.
И все уже плывут по румбу,
Тут сиганул за всеми дед.
Ну, а в воде он был, как рыба.
В Гражданскую был случай с ним,
Пока плывёт, поговорим.
Он спас там одного комбрига,
В котором было семь пудов.
Он выплыл с ним, и будь здоров!
И, если б не шальная пуля,
Комбриг бы тоже был дедуля.
6
Вот уж проплыли километр,
И стадион вовсю ревёт:
«Егорушка! Давай! Вперёд!
Ну, поднажми, японский кедр!»
И комментатор охренел,
При виде этих славных дел.
Уже в заду француз плетётся,
И англичанин приотстал,
Китаец, как на якорь встал;
Американец не сдаётся,
Но видят все, ему п… конец.
«Давай, не подведи, отец!»
Где в Финскую он был, кто знает?
Ещё весною, среди льдин,
Кто это ночью подплывает
К линкору ихнему, один?
Егор конечно! Мать честная!
Просто в чём мама родила!
Цепь, хоть и толстая была,
Перепилил, а буря злая
Линкор без якоря на мель
В тот самый выбросила день.
Егору вновь – медаль и слава.
Но кто его обходит справа?
7
Китаец с якоря сорвался,
Или же допинга принял.
Егор немного поднажал,
С трудом, но всё же оторвался.
Американец, как не жаль,
Но может оторвать медаль.
Он допинг жрал, аж две недели,
До посинения в воде
Барахтался, а о еде
Скажу: вы вряд ли так же ели.
Ну, в общем, тот ещё был фрукт!
Вся сила была в мышцах рук.
Егору пенсии хватало
На булочку, да на кефир.
А с немцами как дело было:
Его раз вызвал командир.
«Егор,- сказал он.- давят фрицы.
А ты, я слышал, что пловец.
Тут метров сто в один конец.
Кому как не тебе решиться
Пробраться к гадам подо льдом,
И мину заложить, притом».
Пробрался, заложил, рванули.
Звезда Героя у дедули.
8
Американец, словно робот –
Как заводной молотит, гад.
Заранее и тренер рад,
И в зале уже слышен ропот,
Что дед, мол, всё-таки слабак –
Не победить ему никак.
Десятый ведь уже десяток
Девять годков, как разменял.
И, видно, сильно подустал.
Не молодой – таков порядок –
Дорогу сильным уступать.
Но что это! Ядрёна мать!
Американец, как ребёнок –
Знать допинга чуть не добрал,
Хоть и сидел в воде с пелёнок,
Но с наковальней не нырял,
Как это наш Егор, однажды,
На спор, в деревне-то своей –
Нырнул, и тут же выплыл с ней.
Что интересно, даже дважды.
А ящик водки до сих пор
Пылится – бросил пить Егор.
9
В Японскую, куда уж драться!
Егор, почти что, отдыхал.
Из пулемёта пострелял
Слегка, по ихним камикадзе.
Да случай был ещё такой:
«Ты,- говорят,- Егор, герой.
Нас субмарина задолбала.
Вот тебе дрель и острый нож.
И просто сделай с ней, что хошь».
И вскоре та на дне лежала,
Он её просто просверлил.
И как только хватило сил!
Но, вроде, сдох американец.
Не утонул, и хорошо.
Вот так последний иностранец,
Как говорят, ко дну пошёл.
Егор – на пьедестал почёта
Залез, в семейных до колен.
Кого найдёшь ему взамен?
Медали, грамоты – без счёта,
Кому-то, может, и важны,
Только герою не нужны.
И он, махнув на всё рукой,
Отправился к себе домой.
10
Экран светился в полумраке,
И, кажется, уж третий час,
И сам бы вряд ли он погас.
А на экране были «мраки».
Какой-то, вроде бы, дурдом.
И мы – жильцы на веки в нём.
Егор наш спал и улыбался,
Как будто мышцами играл;
Кого-то, словно, догонял,
И с кем-то не на шутку дрался.
Порнухи той не посмотрел.
Я думаю, и не хотел.
Храпел Егор по-богатырски.
Подслеповатый глаз Луны
На быт героя монастырский
Ещё взирал из темноты.
В холодном этом лунном свете
Медали на его стене
Сверкали будто бы во сне.
Егор был первым на планете.
А на столе стоял коралл,
Который он со дна поднял.
А был ли это сон, не знаю.
Я небылиц не сочиняю.
12.05.12.