(Старая быль)
С тех дней далеких, сотни лет прошло,
Но и сегодня, словно сам я это вижу,
Седой старик, макнет в чернильницу перо,
И слово истинное, в летопись запишет.
А я, теперь, как будто встану за спиной,
Вслед за рукою, слово мудрое читаю,
Как стала Русь моя, великою страной,
И эту летопись, я сердцем принимаю.
Там много сказано, но повесть есть одна,
Как на престол взошла полянская девица.
Она, язычницей славянскою была,
Но помогла, к Христовой Вере обратиться!
Она, впервые помолилася за нас,
И вот о ней, я Вам поведаю рассказ.
Великий князь Олег, по землям проходил,
Смотрел в угодьях, что в Руси его творится?
В далеких весях, он порядок наводил,
И указал князьям, что плохо, что сгодится!
С ним Игорь, княжич, словно правая рука,
Он от Олега, ни на шаг не отлучался,
Он зело молод был, и Киевом, пока,
Олег, по Рюриковой просьбе управлялся.
Он правил временно, покуда Игорь рос,
И власть берег, чтоб передать потом правленье,
Давно он княжеский венец устало нес,
И власть хотел отдать, в назначенное время.
В одном селении, под Псковом, праздник был.
Его все Вышгород, в округе называли.
На танцы дев Олег порой, смотреть любил.
И девы юные, для князя танцевали.
Там были девушки неписаной красы,
Смотрел князь Игорь, и на миг не оторвался!
А сам Олег, мочил в меду свои усы,
И мыслям странным, непонятно улыбался.
Решился Игорь, ближе девушек узнать,
Они так трепетно и быстро танцевали,
Иные, смело князя взглядом одарят,
Иные, странно засмеявшись, убегали.
Казалось Игорю, что всех он полюбил,
И почему он много раньше их не встретил?
Он жадно каждый взгляд, прелестных глаз ловил,
Но с непонятным удивлением заметил.
Там, среди юных дев, красавица одна,
На князя глаз своих, на миг не поднимала.
Она над полом, словно облачко плыла,
И лучше всех, она в селеньи танцевала!
Когда кружилась, подпевал ей ветерок,
А косы русые, ручьями с плеч струились,
Она хрупка была, как тонкий стебелек,
Как две звезды, глаза зеленые искрились!
Взглянув на девушку, князь Игорь онемел,
Он, не мигая, смотрит, как она кружила!
Могучий витязь, перед девой оробел,
Казалось, девушка его, приворожила!
Окончен праздник, стал князь девушку искать,
Но имя девушки, ему не называли,
Все танцовщицы принимались щебетать,
А где красавица укрылась, не сказали.
Весь день по Вышгороду, князь, как тень бродил,
В лицо прохожим встречным вглядывался смело,
С ухмылкой, старый князь Олег за ним следил,
Он сразу понял, что стряслось, и в чем же дело.
На день второй, не может Игорь боль сдержать,
Олег зовет его. Дружина уезжает.
А Игорь, просит его малость подождать,
Найти красавицу в селении желает.
Пол дня прошло, зеленоглазой, словно нет.
Как будто не было, обида сердце травит.
Но вот, из леса появляется на свет,
Его красавица, и взгляд суровый дарит.
В смятеньи Игорь. К ней подъехал, слез с коня,
За руку взял её:
- Поехали со мною!
Душою всей, я полюбил одну тебя!
Я назову тебя княгиней и женою!
Но дева, руку князя твердо отвела,
И твердым голосом у Игоря спросила:
- А мой отец? Он согласился за меня?
Иль, что полюбиться, то ты захватишь силой?
Зеленый взгляд, его ударил, как клинок,
Румянец алый щеки Игоря окрасил,
- Сперва должён был ты, прийти на мой порог.
- Приду сегодня же! С тобою я согласен.
Олег все слышал, и усмешку скрыл в усы,
Он явно понял: княжич попросту, влюбился!
А дева славна, нет иной такой красы!
И потому Олег, до них с коня спустился:
- Скажи, красавица, а как тебя зовут?
Иль может имя твое, здесь не называют?
Кто отче твой, и как давно живете тут?
- Я рождена здесь. Меня Ольгой, величают!
Олег взглянул сердито в девичьи глаза,
Но взгляд ответный, словно молния ударил.
Он сразу понял, силой взять её нельзя,
И в Ольгин дом, сватов от Игоря отправил.
Во взгляде девы, ум узрил, и чистоту,
А дух у девы, словно создан из гранита.
Еще, он помыслов увидел красоту,
И что, для света и Любви, душа открыта!
В том, Игорь право, ничего не понимал.
- Сваты зачем? – пробормотал, глаза набычив.
Олег седой, в ответ ему захохотал:
- Ведь ты жену берешь, сынок, а не добычу!
На свадьбе Вышгород гулял, не мало дней,
Князь Игорь Ольгу взял, назвал своей княгиней,
Отцу, в подарок преподнес Олег коней!
Ох, славны были эти кони вороные!
А Игорь был растерян, и не понимал,
Что вдруг с его прекрасной девой приключилось?
Холодный взгляд, огнем уже не обжигал,
Глаза у Ольги, мягким светом заискрились!
Её улыбка, сердце жгла ему насквозь,
А губы нежные, красней огня алели,
Глаза прекрасные, не ведавшие слез,
При виде мужа, как то счастливо, влажнели.
Олег с женитьбою поздравил молодых,
Он им в приданное, весь Киев град, поставил!
Потом велел седлать коней своих гнедых,
И в граде Ольгином, их на пять дней, оставил.
Через пять дней, дорога в Киев их ведет,
Князь Игорь едет, по Олега повеленью.
Еще не ведает, какая новость ждет,
И после свадьбы, пребывает в упоении.
В палатах Киевских, Олег его принял,
Для встречи праздничной, столы в дому поставил,
Он сына Рюрика, как своего обнял,
И имя Игоря и Ольги, князь восславил!
А поздно вечером, в светлицу пригласил,
Там князю Игорю сказал, что княжить боле,
Ему не хочется, на это жалко сил,
Что хочет снова погулять, во чистом поле!
Поведал он, что собирает грозну рать,
Уж много жалоб есть, на греческих монахов.
Он отправляется, Царь – град завоевать!
Чтоб не пугали боле руссов, всяким страхом.
Что бы, не грабили прибрежны города,
Чтоб, дикарями русский люд, не называли,
Что бы на торге, даром греки никогда,
У нас, язычников, товар не забирали.
Богат Царь - град, но хочет грекам он помочь,
Свою мошну наполнить златом пополнее.
Но если можно это, то и я не прочь,
Вот там и глянем, кто сильней, и кто хитрее!
Вот так уехал из Руси канунг Олег,
Он был воитель очень мудрый и умелый!
Умел он правильно войны направить бег,
И возвернулся он, увенчанный победой!
Дарами знатными, дал откуп Базилевс,
Хоть и считал в душе он, руссов, дикарями,
Но князь Олег, в Царь – град, свой гордый стяг вознес,
Добыв б бою победу русскими мечами!
А уходя, прибил к воротам княжий щит,
Что бы в Царь – граде, по себе оставить память.
Как указание: не надо в Русь ходить,
Со злыми мыслями, и Русь, не стоит грабить.
Он, уходя, оставил грекам уговор:
Как будут русичи и греки весть торговлю,
Какой, кому, за преступленье приговор,
За что, монетой вира, а за что, и кровью!
Олег во Киеве, покоем начал жить,
А Игорь с Ольгою, учились Русью править.
И вскоре, выпало Олега хоронить,
Пришла пора ему, юдоль земли оставить.
Года текли, князь Русь по землям укреплял,
Чинил поборы, собирал в казну доходы,
Порой с булгарами, жестоко воевал,
А дома, ждала его Ольга, из похода.
Она растила Святослава. Был их сын,
Могуч умом не детским, и одарен силой,
Средь своей ровни, был он словно исполин,
Остер на слово, был язык, а лик красивым!
Держала Ольга во суровости его,
Но в осемь лет, клинок булатный, подарила,
Дружину отроков, набрала для него,
И за слезу в глазах, без жалости журила.
Она Осмунду поручила обучать,
Его мечу, копью и конному сраженью,
А вечерами, грек учил его писать,
И Святослав, увлекся не на шутку, чтеньем!
Он изучал по книгам, войны прошлых лет,
Учил сраженья Александра, и походы,
Науки воинской, ему открылся свет,
Он изучал победы, всякого народа.
От египтян и греков, перешел на Рим.
Узнал о персах, карфагенские сраженья,
Читал про викингов, и про индийский мир,
И все познания, приладил к разуменью.
А утром, снова он хватается за меч,
Опять борьба, сраженья конные, купанье,
Порою скажет он про боль усталых плеч,
Но к Святославу, нет у Ольги пониманья.
Спросил однажды князь:
- Зачем ты так строга?
Но улыбается, в ответ ему супруга.
- Есть мудрость: Сына воспитай ты, как врага,
Тогда со временем, ты в нем увидишь друга!
Был Игорь мудростью жены своей сражен,
Она казалась ему, мягкою и слабой,
Но осознал, что Ольга – лучшая из жен!
Что имя Ольги, осветится громкой славой!
Но в те года, неладно стало на Руси.
То Печенеги беспокоят, то Булгары.
Там урожай из поселений унесли,
Тут порубили всех, от велика до мала.
А корабли из греков, чаще в Русь идут,
Торговцы греческие, стали очень смелы.
Тогда то Игорь призадумавшись, смекнул:
Что, без Царь – града, не вершится злое дело.
Во все гонцы людей великий князь заслал,
Чтоб поизведали они: где зло таится?
И оказалось, Базилевс их подучал,
По землям Русским, тучей черною носиться!
За те нападки, грек им подати прощал,
И за рабов с Руси, платил монетой звонкой!
Набег на Русь, он чистым златом награждал,
И осенял на счастье, странною иконой.
Такой измены слову, Игорь не стерпел.
Собрал дружину, и поплыл челнами в море.
Но все проведать про поход, Царь – град успел,
Шел русский князь, познать бесславие и горе.
Войска беспечно князь, вел в дальней стороне,
С дружиной часто, путь Олега вспоминая.
Вдруг запылало все, в сжирающем огне,
Пылало пламя, все с лица земли сжигая.
Бежали в ужасе дружины, с ними князь
Бежал обратно, ярость в сердце сохраняя.
А греки, весело над Игорем смеясь,
Огонь швыряли, рати новые, сжигая.
Поход бесславим окончен.
В Киев – град
Вернулся Игорь, ликом он, чернее тучи.
Он из огня спасенью своему не рад,
Стыд поражения, терзал его и мучил.
Княгиня плакала, просила:
- Отступись.
Воюй с Булгарами, ходи на Печенегов.
От битвы с греками, мою любый, откажись.
Не знать тебе над силой греческой, побуды.
Еще сильнее Игорь ликом помрачнел,
Не мог стерпеть от Византии пораженья!
Он всею гордостью, и всей душой хотел,
Принесть в Царь – град пожар, разор и унижение.
Опять в поход сбирает Игорь славну рать,
Он непременно принесет Царь – граду горе!
Перед походом, князь послал людей призвать,
На бой, варяжские дружины из-за моря!
Как и писал сам Нестор: тысячи ладей,
Зараз отплыли, покорять Константинополь!
Вел Игорь множество воинственных людей,
Богатства там себе, любой награбит вдоволь!
Он шел походом, выжигая города,
Он вырезал деревни, как цветов побеги,
Таким жестоким, Игорь не был никогда!
Но стал таким, какими были Печенеги!
Он делал в Греции, что делали в Руси,
Казнил он греков так, как русичей казнили,
Как из сожженных городов Руси, несли
Враги добычу, так у греков уносили!
От сих деяний, в диком ужасе Царь – град,
От гнева Игоря, спастись нет в греках силы.
Теперь его уже не повертать назад,
Пощады нету в нем. Им рок сулит могилы.
И вот, пришли послы, до Игоря в шатер,
Ведут они беседу с ним о примирении.
А Игорь гордо в правом гневе брови свел,
Пообещал назавтра огласить решение!
Собрал совет большой, и начал вопрошать:
- как быть нам, други? Базилевс нам предлагает
Хороший откуп, коль уймемся воевать.
И дополнительную подать обещает?
Еще клянется, Печенегов поунять,
Чтоб боле в Русь, они набегов не творили.
Таки условия, согласны вы принять?
Пусть молвит каждый, что вождей сердца решили!
- Послушай, Игорь, мы за золотом пришли.
А Базилевс, сам злато это предлагает.
Победу в греках, мы бескровную нашли.
И пусть наш флот, назад, на Днепр, отплывает.
Так и решили. Договор был заключен,
Все дани отданы, дружины в Киев правят.
И пусть победу, Игорь не добыл мечом,
Но победителя Царь – града, в песнях славят!
После похода, боле не с кем воевать.
В границах мирно, ворог там не озорует,
В Руси одна забота: дани собирать.
И каждой осенью, князь по Руси кочует.
Приспело время, князь людей собрал своих,
Пора за данью городов российских ехать,
Дружина гонит боевых своих коней,
Что ждет в пути их? Не дано дружине ведать.
Из града каждого, идут подводы в путь,
Подводы эти, в Киев гридни провожают,
К древлянам князю надо внове повернуть,
Уж почему то мало ныне собирают
Древляне подати. Вторично он идет,
И князю Малу, дань вторую назначает.
А сам, в шатре с дружиной малой, Игорь ждет,
Пока древляне им подводы нагружают.
Князь Мал, жалел с дымов вторичну дань платить,
И нагружать подводы, Мал не собирался.
Задумал ночью, тайно, Игоря убить.
И ко товарищам он словом обращался:
- Мы заплатили а Киев, мало или нет,
Вопрос иной, но князь вторую подать просит!
Нельзя вторую подать дать ему в ответ,
Они и так безмерно в Киев свой, уносят!
Ему отправил я и меда и еды,
Дружина малая у Игоря осталась.
А коли так, не избежать ему беды,
Он, аки волк пришел! А волк, не знает жалость!
А если волк, в овчарню занялся ходить,
То не уймется, коли есть, чем пробавляться.
Такого хищника, потребно нам убить,
Ведь он от крови, сам не сможет отказаться!
В глухую полночь, подошел с дружиной Мал,
Шатры со спящими, вояки окружают,
И в грудь бойца уснувшим, боевой кинжал,
Древлянин яростный, безжалостно вонзает.
А князь пленен, его в ближайший лес ведут,
Дружина Мала, гибки сосны пригибают,
Повязан Игорь, словно сетью прочных пут,
А сосны встав, на части князя, разрывают.
Хохочет Мал, он верх, сумел над князем взять,
Теперь он бросит, гордый Киев на колени!
Останки Игоря, велит он закопать.
И чтоб, могилу, никому казать не смели!
Лишь два дозорных, уцелели в эту ночь,
Они в кустах, промеж деревьев укрывались.
Так, от резни ночной, они бежали прочь,
И скоро в Киеве, у Ольги оказались.
Они сказали:
- Пусть княгиня нас простит,
В Искоростени, от древлян мы, дани ждали.
Там Игорь, ночью был предательски убит,
Лишь мы, живыми из дозора ускакали.
А муж твой, князь великий, Малом был казнен.
Его деревьями, на части поделили,
Он шел достойно, и, как воин, умер он.
Его в лесу, древляне тайно схоронили.
Мы явно слышали, как Мал торжествовал,
Он после казни, очень долго веселился.
Тобой, княгиня. Он заняться обещал,
И что сполна, с ним должен Киев расплатиться!
Свинельд вскочил, и грозно выхватил свой меч:
- Я поведу дружину, с Малом поквитаться!
Оставлю воинов, княгиню уберечь,
Чтоб от разбоя, терем мог обороняться!
Молчала Ольга, Сердце льдом в груди стоит,
Не стало Игоря, и зло бедой грозится,
В раздумье тягостном, вдова и мать, молчит.
Ничто плохое, с сыном не должно случиться!
Но нет друзей, у князя Игоря в Руси,
Все силу ведали его, и улыбались.
По уговору, в стольный Киев, дань несли,
А за своим забором, злобой упивались.
Древляне мылят, надо Киев воевать,
Теперь они не станут в ларь обиды прятать,
А все князья в округе, станут выжидать,
Кто в стольном Киеве, отныне станет править?
Семь дён прошло. С заставы дальней едет весть:
По Днепру челн большой с древляне, в Киев правит.
Видать уж скоренько посольство будет здесь,
И слово грозное, княжне они доставят.
Бушует кровь Свинельда, в ярости народ,
Но Ольга, думами усердно промышляет.
Ведь непременно Мал за Ольгою придет,
Теперь он зло на Святослава замышляет.
Что делать ныне ей? Защитник муж убит.
Теперь она, для князя нового – дорога.
Древлянин власть свою, над Ольгой укрепит,
А после, Киев приберет он, понемногу.
А как же с сыном? Захотят его убить.
Он, не забудет Малу, князя убиенья!
И как она, с убийцей мужа станет жить?
Быть может, в бегстве им единое спасенье?
Да! Мысль хорошая! Им в Вышгород бежать,
Со Святославом нужно быстро, и не медля!
Но….
Мал легко их там, сумеет отыскать.
И будет яростным, преступника отмщенье.
Но что же делать? Как с бедою совладать?
Княгиня Ольга, от бессилия страдает.
А может…. Ей бразды правления принять?
И поступить так, как мужчины поступают?
Древлян Олег, в былые годы наказал:
Кого живьем похоронил, кого повесил.
Кого то заживо в огонь костра бросал,
А сам пил мед, в шатре, и был ужасно весел!
А может ей, как князь? Сурово поступить?
Что бы народ древлянский местью ужаснулся?
А там, глядишь, и Киев сможет полюбить,
Княгиню грозную!
В ней дух борьбы проснулся.
Она Свинельда и Осмунда позвола,
Спросила прямо их:
- Со мной стоять готовы?
Для сына князя, я путь мести избрала,
И до конца пойду я с ним, стезей суровой!
Вы знали Игоря, вам Святослав, как сын!
Дружина киевская, вам не поперечит.
- Тебе княгиня, мы ответ даем един:
Пойдем с тобою, даже смерти мы навстречу!
Вздохнула Ольга, сердцу стало веселей,
Одной бороться с Малом, было бы труднее.
Теперь Варяги, и дружина рядом с ней,
И можно действовать, спокойней и смелее!
В Борисов, утром, без людей, одна идет.
Сама посольство князя Мала, принимает.
С покорным видом перед ними предстает,
И тихим голосом, рыдая, вопрошает:
- Зачем приплыли? Что желаете сказать?
Какие вести Днепр с вами, мне приносит?
- Нас князь Древлянский, Мал, решил к тебе послать.
- И что же Мал, у града Киева испросит?
Один помедлил. Видно страшно говорить.
Ведь злобу Мала, не укроешь за словами.
За непочтение, здесь могут и убить,
Посол от страха вытер пот двумя руками:
- Твой муж, как злобный, ненасытный волк, убит,
Когда в древлянах, дань несчетну отнимали.
Теперь с дружиной, он бездыханный лежит,
Его мы тайно, на поляне закопали.
А Мал велел, чтоб стала ты ему женой.
С тобою вместе, станет Киевом он править!
Давно пленился он твоею красотой,
А смерти мужа, и Перуну, не исправить.
И Святослава мы с собою заберем,
Решим мы сами, что над ним должно случиться.
А после, с Малом, заживете вы вдвоем,
И сын иной, у вас на белый свет, родится!
Как острый нож, сердечко Ольги проколол,
Но глаз смиренных, так княгиня не подняла.
Сказала только:
- Извини меня, посол,
Сама решений, я еще не принимала.
До завтра думать буду. Вы же на челне,
До утра раннего, спокойно отдыхайте,
А позовут вас, на совет идти ко мне,
То слугам, вы слова такие отвечайте:
«Не вольны мы, землею киевской идти.
Сапог своих, мы тут запачкать, не желаем!
Извольте нас, с ладьёю, к Ольге отнести,
Там от нее, ответ для Мала мы узнаем!»
- Иначе Мал супругом мне не сможет стать,
Народ, для Киева, в князья его не примет.
Еще зачнут они с древляне воевать,
И по пустому, два народа в сече сгинут.
Наутро к челну, слуги Ольги подошли,
Послы ответили, как Ольга им велела,
Полсотни гридней, ношу тяжкую несли,
На двор, где Ольга принимать послов хотела.
У дома княжеского, полотно лежит,
Поляну зелену, от взоров укрывает,
Княгиня скромно средь понурых слуг стоит,
С покорным взором, слова Мала, ожидает.
Она не спала ночь, и маялась в бреду,
Треклятый Мал, сгубить надумал Святослава.
Всем сердцем чуем Ольга черную беду,
И помышляет на беду найти управу.
Не вольна Ольга, Святослава уступать,
Какая мать, от сына может отказаться?
Хитрить, ловчить ей можно. Даже воевать!
А коли надо, станет Ольга улыбаться.
Она на все пойдет, но сына защитит,
Она не струсит, не уйдет, и не отступит.
И Малу, Ольга смерти мужа не простит,
Врагам, и пяди своей чести, не уступит.
Вот показались гридни. Тягостно несут
Древлянский чёлн, и только ненависть в ней будят.
Ну что ж, они ответ достойный здесь найдут,
Их имена, навек в России позабудут!
На полотно взошли, и стали опускать,
Челнок на скрытую холстиною, поляну,
Но треснул холст, и под челном чернеет пасть,
Для них ночной порою, слуги рыли яму.
Челнок на дно упал, и в нем послы лежат,
В глубокой вырытой для них за ночь, могиле.
А Ольга, гридням повелела засыпать
Землею яму. Стоны слышатся глухие.
Им Ольга отповедь читает:
- Вы смогли,
Ночной порой, трусливо Игоря зарезать.
Теперь уснуть вам в далике родной земли,
И душам вашим, тризны плакальной, не ведать!
Потом ушла, в душе своей древлян кляня,
Но на Подоле, вестью страшной разносилось,
Что на кургане том, две ночи и три дня,
Земля стонала, и тихонько шевелилась.
В покои Ольги, утром рано прошагал,
Свинельд могучий, в бронь для битвы облаченный.
Склонив главу перед княгиней он сказал:
- Теперь нам ждать от Мала, сечи неуемной!
Слегка подумав, Ольга стала возражать:
- Ведь Мал не ведает, куда послы пропали?
А значит он, зараз не станет воевать,
Вторых послов, отправят Киеву древляне.
Свинельд смекнул:
- И как с послами теми быть?
Они вот - вот, в ворота наши постучатся.
Быть может с первыми их рядышком зарыть?
- Да нет. Не стоит. Ты отправь их искупаться!
- Зачем они, Яриле чистыми нужны?
Иль жрец великий, их велел слегка попарить?
Княгиня хмурится, сомненья ей чужды:
При чем тут жрец? Я их велю живьем изжарить!
Свинельд отпрянул, Ольгу он такой не знал.
Ее он видел, только мягкою княгиней!
Но поразмыслив, воевода вдруг понял:
Ведь участь ей дана, за князя быть отныне!
Через неделю, стук раздался у ворот,
Послы желают с Ольгой живо увидаться!
Ну а Свинельд в ответ:
- От вас же, дух идет.
Сперва извольте, други, в бане искупаться!
Послы довольны, смело в банный сруб идут,
Одежды снятые, на лавочки слагают,
Из кадки, веничек распаренный берут,
Со смехом камни, квасом щедро поливают.
Свинельд на двери наложил стальной запор,
Оконце, клином, для надежности, заправил,
Еще для верности, дверь чурочкой подпер,
Смолы горючей, рядом с банею поставил.
Соломой щедро баню кругом обложил,
Полил смолою, про себя Ярилу славя,
Потом солому с трех сторон он запалил,
И пламя, алым петухом, летит над баней!
Раздались крики, стук качает крепку дверь,
Но нет спасения, пылает Ольга местью.
В душе у ней скребется злоба, словно зверь,
Нет права Малу, называть её – невестой!!!!
Замолкли крики, сруб тихонько догорал,
Закатом алым, небо Киева светилось,
Свинельд княгине, руку помощью подал,
Привстала Ольга, и в палаты удалилась.
В палатах Ольга до утра была одна,
Она страдала сожалением глубоким.
Поверьте, Ольга не жестокою была,
Ей просто жить досталось, временем жестоким.
В палатах Ольгу дума мучила одна,
Что делать дале? Мал на этом не отстанет.
Не отступила. Лишь отсрочилась беда.
Пришла пора. Теперь сама она ударит!
Наутро, лишь забрезжил солнца яркий свет,
В палаты, гридни суматошно собирались.
Их утром Ольга призывала на совет,
Но посоветовать ей, гридни не решались.
Сказать ей мог Свинельд, но он, чего - то ждал,
Потом решил спросить:
- Скажи ка нам, княгиня,
Быть может снова нам послов отправит Мал?
А может мы за ним, с мечами двинем ныне?
Княгиня думает, все ждут её ответ,
Вот Ольга новое решенье принимает,
Она Свинельду отвечает кратко:
- Нет!
Теперь послов, пусть стольный Киев посылает!
Свинельд спросил:
- А что же станут говорить
Послы древлянам? На женитьбу соглашаться?
Иль за послов нам извинений попросить?
Мы, что? Приказам Мала станем подчиняться?
Смеется Ольга:
- Разговор пойдет такой:
Сим браком, Ольга свое имя не ославит.
И Малу – князю, мне не можно стать женой,
Пока дружина, тризну Игорю не справит.
Пусть он медов к могиле Игоря несет,
Доставит мяса, хлеба. Рыбы и дичины,
И пусть древлян поболе, знатных приведет.
Пусть тризной, вспомнят они Игоря кончину.
Переглянулись гридни: так тому и быть,
Посольство Киевское, в миг они собрали,
Пора уже послам в дорогу выходить,
Когда они, задумку Ольгину узнали.
Свинельд смеялся:
- Ну к чему нам так хитрить?
Не проще, дань за кровь, с древлян возьмем мечами?
- А если в битве, не сумеем победить?
Ведь много данников - друзей, спиной к нам встали.
Послы отправлены, за ними вслед идут,
Княгиня Ольга, пара слуг, дружины малость.
Их планы к смерти или к славе приведут,
Но ей пути уже, иного не осталось.
Князь Мал княгиню, очень радостно встречал,
Ей улыбался он победно и открыто,
Княгиню сам он на поляну провожал,
Где было тело князя Игоря зарыто.
Печальна Ольга, тяжело с коня сошла,
От травяного холма, глаз не отрывая,
Рукой дрожащей, сына голову нашла,
И прошептала ему, голосом рыдая:
- Здесь лег отец твой, мой супруг, великий князь!
Его убили ночь, тайно, люди эти,
Они рубили князя, весело смеясь,
Но очень скоро, нам они, за все ответят!!!!!
Княгиня Ольга, приказала насыпать,
Курган высокий, над могилою супруга,
Такой, чтоб сверху можно было озирать,
С него сквозь лес густой, далекую округу!
Мал начал Ольгу вопрошать:
- Послы мои,
Из града Киева, доселе не вернулись?
Куда же, так запропастилися они?
- Послы твои, от пьяна пира не очнулись.
Они сейчас, с дружиной Игоря идут,
Что бы, всем вместе, имя князя Мала, славить!
Мои, ведь путь без провожатых, не найдут.
Вот и пришлось их нам, до времени оставить.
Мал успокоился, велел нести столы,
И созывал древлян славнейших, тризну править,
Ведь силы Ольги со дружиною – малы,
И ей, с древлянами, в сражении не сладить!
Кипела тризна, громко пели гусляры,
Все гости пьяны, и довольные сидели,
Перечисляли Ольге свадебны дары,
И на дружину, за спиною, не глядели.
Уже к полуночи, идет княгиня прочь,
Довольным взором, Мал невесту провожает,
Луна укрыла лик, средь туч. Кровава ночь,
Древлян и Мала, после тризны ожидает.
Давно за полночь, все древляне крепко спят,
Средь них, и Мал, не чуя лиха, отдыхает.
Но кругом них, бойцы из Киева, стоят,
И Малу первому, меч сердце пронизает!
Кровава ночь клубилась, средь густых дерев,
Древляне хмелые, уже не просыпались.
А гридни Киева, от крови захмелев,
Рубили ворогов своих, не утомлялись!
До наших дней событья эти донесли
По летописным указаниям. Той ночью
Пять тысяч воинов там смерть свою нашли,
А может более. Никто не знает точно.
Наутро к Ольге, все дружины подошли,
Искоростень осады ждал, дрожа от страха.
За князя Мала, люди города несли
Ответ пред Киевом. Им жизнь, казалась прахом.
Стоит дружина, супротив больших ворот,
С княгиней рядом Святослав, рассвет встречает!
Ему Свинельд, копье большое подает,
И князь его, рукой несильною, бросает.
Летит, древком едва не зацепив коня,
Воткнулось в землю. Трех локтей не пролетело.
Дружина вскинулась, как хворост от огня,
И воевода, разом принялся за дело!
- Не гоже в сече, ратным людям отставать!
Копье вы видели, в древлян оно летело.
Наш Святослав, уже затеял воевать,
Ужель дружина не пойдет за князем смело?!
Мечи сверкнули, стрелы свистнули в ответ,
И туча, жаля, к частоколу полетела,
Померк от них, Ярилы утреннего, свет,
Змеёй жестокою, впивались стрелы в тело!
От киевлян, пощады жители не ждут,
На стены вышли млад и стар, обороняться,
На приступ, ратники Свинельдовы идут,
Но без победы, им придется возвращаться.
Так, день за днем идут бои, мечи звенят,
Уж боле месяца в осаде город бьется,
Рассвет кровавый, сменит к вечеру закат,
Но город грозным киевлянам не сдается.
Устали люди, вышло время наступать,
Из града, Ольга люд служивый призывает.
Не хочет боле град княгиня воевать,
И миром спор решить, древлянам предлогает.
Древляне молвили:
- Княгиня, отступись.
Ведь люди города, за Мала не в ответе,
Нас убивая, не воротишь князю жизнь.
Возьми меда, меха и с дыма, по монете.
Сказала Ольга:
- Не желаю дани брать,
И вам, за Игоря, вовек не откупиться!
Но без даров, мне нету права отступать,
Я с дыма каждого, взымаю по три птицы!
Пусть принесут мене, воробьев и голубей.
От дыма каждого по три, как я сказала.
Не упрекнут тогда меня в земле моей,
Что рать моя, из поля битвы, убежала.
Древляне в радости, все кинулись ловить,
Подарки малые, что Ольга указала.
Ей с дыма каждого, отправили шесть птиц.
Их Ольга с радостью сокрытой, принимала.
А к ночи, ратникам велела выпущать,
Пичугу каждую. Пускай назад вернется.
Но прежде к лапе, трут горящий привязать!
Пускай пожаром в город, стая унесется!
Искоростень мелькал огнями, там и тут,
Пичуги прятались по гнездам и под стреху,
Огнем пылающим горел в соломе трут,
На горе граду, киевлянам, на потеху!
Пожаров – море, их не можно затушить,
И тут и витязи Свинельда налетели,
Давай во тьме, древлянам головы рубить,
Те в попыхах, и оглянуться не успели.
Весь день над городом, висел горелый чад,
Сидела Ольга, Святослава обнимая,
Пред нею старцы преклоненные стоят,
Речам княгини – победителя, - внимая:
- Решили игорю, вы дани не платить,
И выйти в поле супротв, вы не решились.
Его, как воры ночью, вы смогли убить,
А после, низко над вдовой его, глумились.
За все дела свои, заплатите сполна!
Платить двойную дань, отныне вам придется!
А так же, доля дополнительно одна,
В мой город Вышгород, пусть вами отдается.
Так наказала Ольга, город и древлян,
Потом поехала назад, с дружиной верной,
Победа тешила дружину киевлян,
Но на душе у Ольги, был осадок скверный.
Настало лето. Жизнь своим чредом идет,
Свинельд и Осмунд, помогают Ольге княжить,
И вновь пора, для сбора даней настает.
В полях под Киевом, стоит златая пажить.
А там, на севере, давно молва идет,
Князь малолетний, государству не опора.
Пора для действия, для Ольги настает,
И едет Ольга в Новоград, уладить споры.
По городам и весям, путь ее лежит,
Везде княгиню, настороженно встречают,
Её Свинельд с дружиной храброй сторожит,
Слова княгини, он мечами подтверждает.
Но Ольга, споры до сражений не ведет,
Онс степенно люд посольский принимает.
Беседы добрые с людьми она ведет,
И вечерами, стол для пира накрывает,
Княгиня каждому старалась разъяснить,
Пока едина Русь, то ворог не наступит,
А посему, в ладу и мире надо жить.
Пусть каждый, князю долю малую уступит.
Везде, по разному, текли её слова,
Кого то просьбами, кого то убеждением,
Случалось так, что пригрозить она могла.
Но весь поход, прошел без малого сражения!
Не стало более разлада меж родов,
Был Святослав для всех Великий Князь, по праву!
Легла на сердце русским людям мудрость слов
Княгини Ольги, и народ вознес ей славу!
Вернувшись в Киев, Ольга княжить принялась
За Святослава. Был в правленьи несмышленый.
Годами молод был еще великий князь,
А в ратном деле, был он зело умудренный!
Так и случилось: Ольга правила страной,
Решая споры миром, от врага набегов,
Закрыл Россию сильной ратью, и собой,
Великий князь, гроза и горе Печенегов!
Он охранял рубеж Руси, никто не смел
У россов красть, или набегом грабить земли.
А Киев – град, светлел в Руси, и богател,
Советам правильным, княгини мудрой, внемля!
Текут года, уходит молодость, за ней
Приходят годы размышлений и раздумий.
Иначе видит Ольга жизнь грядущих дней,
Ей жизнь народа, темной зрится и угрюмой.
Но что Руси и ей, подарит чистый свет?
Ярило по небу, и так светло гуляет.
Но, что же ждет народ, во тьме грядущих лет?
Вещун не скажет, и колдун не угадает.
Княгиня думала: все боле в Русь идут
Ученых Греков, и несут Христа ученье.
О боге странном, речь заумную ведут,
Вводя бесхитростных язычников в смущенье.
Велела Ольга слугам, книги раздобыть,
Те, по которым, греки веру излагают.
еще сказала: грамотея пригласить,
Пускай, прочитанное Ольгой, разъясняет.
Весь день княгиня, не отходит от забот,
Вершит суды, людей служивых принимает,
А вечерами, в тиху комнату идет,
И там, сказанья о Христе, она читает.
ей непонятно монго, и порой она,
Истолковать, про то, что писано, просила.
Так понемногу сердцем Ольга поняла,
Что непонятная таится в вере сила!
Близко княгине, слово писаное там,
И Ольга часто ночью, слезы проливала,
Когда опять её привидятся глазам,
Древляне, коих так жестоко наказала.
Все миром в Киеве, могучий Святослав,
На рубежах Руси, границы укрепляет,
А Ольга, в Киеве, правительницей став,
Добром и мудростью, народом управляет.
Года идут, княгиня мается душой,
Размыслив, Ольга вдруг решенье принимает,
Лодью свою, влекому, быстрою рекой,
В Царь – град величественный, Ольга направляет!
Она решилась, ближе греков разузнать,
Хотя умом своим, и сердцем понимает,
Что в граде том, она крещение принять,
Из рук служителей Христа она желает!
Прибыв с посольством, ждет княгиня на лодье,
Но не спешит принять её властитель гордый.
Все мыслит: Как бы, на языческой земле,
Власть захватить? И вот, с улыбкою притворной,
Он во дворец, княгиню Русов, пригласил,
И с трона встал, когда княгиня а зал входила,
Он громко новость средь придворных огласил,
Зачем княгиня, на лодье, в Царь – град, приплыла!
Владыка думал: как бы, выгоду извлеч,
Из пожеланья Ольги, вскоре покреститься?
- Смогу я веру, нам для помощи привлеч,
Она вдова! И я, смогу на ней жениться!
А после свадьбы, в Киев – град, поеду я,
Я грозным буду, чтоб перечить мне не смели!
И вот тогда, вся эта Русская земля,
Перед Царь – градом, преклонит свои колени!
Никак не можем эту землю покарить.
мечом, обманом, продвиженьем веры нашей,
мы не сумели Русь, ни разу победить.
Ведь им, язычникам, сам сатана не страшен!
А здесь! Вся Русь, в ладье княгини к нам плывет,
Сам Бог, отдал нам эти земли и народы!
Теперь она, совсем иначе заживет,
Все станут делать, князю новому в угоду!
И коль, мене Счастье Ольгу выпало крестить,
Так знать, дано мне, земли руссов, покорить!
В соборе главном, Константин людей собрал,
И предложил княгине русской, покреститься.
За бородой, улыбку хитрую скрывал,
Чем и заставил Ольгу он насторожиться.????????
Она сказала, долу опустив глаза:
- Тебя, крестить меня, владыка, призываю.
Ведь я – язычница, и потому сама,
Себя крестить, я в этом храме, не желаю.
Боясь, что Ольга может мыслям изменить,
Сам Константин, к купели Ольгиной спустился,
Княгиню русскую, по вере окрестить,
Не тратя время, он не медля, согласился.
Отец святой, молитву Ольге прочитал,
И осенял её крестом благословенным.
Но Ольгу он, всенепременно величал,
Княгиней русскою, по имени Еленой!
Обряд проведен, и на шею ей святой,
Крест со распятием священник надевает.
Всех Базилевс, на знатный пир зовет с собой,
И сам за руку, Ольгу в Зал он провожает.
В разгаре пира, Константин ей говорит:
- Угодно господу, чтоб ты у нас крестилась.
И значит, сам господь, нам знаками велит,
Чтоб мы с тобою, здесь, сегодня поженились!
Усмешку скрыла Ольга, и сказала:
- Друг,
Я- христианка, и должна я подчиниться.
Но твое слово душу ввергло мне в испуг,
Я стать женой твоей, не смею согласиться.
Ведь ты меня, в крещеньи, дочерью назвал,
И для меня, отец ты ныне, а в писании,
Отцу взять в жены дочь, господь не разрешал,
И греховоднику, сулит он наказание!
От этих слов, опешил гордый Константин,
Умна княгиня! Базилевса обманула!
А Ольга, встала и ушла за балдахин,
И там, в покоях, до утра она уснула.
Назавтра утро, Константин прощался с ней,
И провожая, молвил, мило улыбаясь,
- Я женщин ране, не встречал тебя умней.
Плыви же с Богом. Здесь с тобою я прощаюсь.
А патриарх сказал:
- Отныне, навсегда,
Благословенна будешь ты, во русских женах,
Во благо света, ты крещенье приняла,
Тем привлекла к Христу больших народов новых!
Ты тьму оставила, язычество забыв,
Плыви на Русь, княжна, неси свет веры нашей!
Сестрой нам стала, с нами кровь Христа испив,
Как причащение из золоченой чаши!
Крестилась Ольга, челн на веслах отплывал,
Княгиня думала о Вере и о сыне.
Не близок путь ее до Киева лежал,
Но вера правая, давала Ольге силы!
Крещенных братьев, много в Киеве живет,
Но из князей, княгиня первая крестилась!
Теперь она святую веру принесет,
Творя любовь, творя добро, и сея, милость!
Её правленье, внуки мудрым назовут,
Не даром Ольга, вместо мужа княжить стала,
Надеждой Ольги, был священник, старый друг.
Во всем княгиня, лишь на Бога уповала.
Княгиня Ольга, мудрой женщиной была!
Она к Хрису, Святую Русь поворотила,
Свою страну, она потомкам сберегла,
И словно сына, землю Русскую, любила!
Добром старалась Ольга веру утвердить,
Насильно Бога, средь славян не насаждала,
Никто к Христу не торопился приходить,
Но все равно, княгиня терпеливо ждала.
По вечерам, когда был в доме Святослав,
Она смиренно сына, к вере призывала.
А он смеялся, маму глупою назвав,
Раз сына – князя, мать никак не понимала.
- Мои дружины, все язычники, и я,
Таким же должен быть. Иначе не приемлю.
Кто на походе станет слушаться меня,
Коль вместо сечи, стану биться лбом об землю?
Меня, княгиня, воспитал Осмунд таким,
Каков я есть. Таким меня дружина знает!
А христианина, все воины мои,
За добродеятель, юродьевым считает.
Неторопливо Ольга речь свою вела,
И терпеливо Святослава убеждала,
И дело бога, с места сдвинула она,
Немного прав для христиан отвоевала!
Сын обещал препятствий людям не чинить,
Коль кто покрестится, тому он не пеняет.
Но с сыном, Ольга продолжает говорить,
Так, день за днем, в Русь христианство продвигает.
Но святослав упорно на одном стоял.
Сказал:
- Ни бог не нужен, и не божия наука!
Жить буду так, как жил отец, и умирал,
А к христианству, приручать ты можешь внуков!
Так Русь меж верой и неверием жила,
Но время грозных перемен уже настало.
Так , князя мудрого, любящего Христа,
Княгиня Ольга, напоследок, воспитала!
С годами, немочь, силы Ольги забрала.
Княгиня слабнет, все трудней делами править.
Но день за днем в молитвах праведных она,
Не уставала Бога истинного, славить!?????????
И Бог приблизил, Ольги праведной, конец,
Она почуяла, что смерть уже крадется,
Но Ольга рада, Святослав, уж не юнец.
В руках могучих сына, Киев остается.
Призвала Ольга Святослава, и ему,
Она слова прощанья, тихо прошептала:
- Я не уйду, сынок, в безвремненную тьму.
И хоронить, по христиански, завещала.
Сказала:
- Пусть священник тело отпоет,
А на могиле, в голове, пусть крест поставят.
Пусть в храме, служба упокойная пройдет,
И пусть меня дружина, тризной не ославит.
Отдав наказ такой, княгиня отошла,
С лицом спокойным Ольга мертвая лежала.
Она в Христе успокоение нашла,
И Русь великую, она не растеряла.
В пределах, кровью истекающей земли,
Она достойно пронесла правленья бремя,
Гласит ведь мудрость: - Миром правят не цари!
Есть два правителя всего: Господь, и Время!
Сии познания истории важны!
И как древлян, жестоко Ольга ни карала,
Она в Руси не провела иной войны,
Она Любовью, добрым словом, управляла!