Закончился концерт. Людским потоком
подхваченный, я вынесен наружу -
из атмосферы крайнего психоза
в горящий вечер выходного дня.
Растерзанное музыкой сознанье
пытаясь упорядочить, в сторонке
я встал и, откупорив банку пива,
стал созерцать идущую толпу.
Поклонники "тяжёлого металла"
мне масками казались карнавала.
Возможно, что сегодня в центре зала
Смерть собственной персоною стояла
средь масок - и орала, и плясала...
Принцессу Батори я видел в красном платье
и сапогах (аналогом армейских -
монументальны, тяжелы, массивны -
они бы стали, если б не фасон).
С ней рядом шёл толстяк. Он посрамил бы
солиста "Crematory" своим видом.
Ему до идеала не хватало
с манжетами рубашки и жабо.
Толстяк смотрел на девушку влюблённо.
Она смотрела вдаль - ушла в мечтанья
о Паганини - лысом гитаристе,
что рвал на сцене струны исступлённо.
Ещё я видел копию норвежца,
что умертвил товарища по цеху
в пылу полемики. Но русский, всё же,
Граф Гришнак был добрее и моложе.
Я видел многих.
Но, внезапно, взор мой
на старика наткнулся в майке чёрной,
украшенной зловещим логотипом
команды, чьё названье означает -
ни больше и не меньше - просто, "смерть".
Старик вполне мог быть индийским гуру:
длинноволос и борода в косичках;
вот, только, взгляд его и одеянье
никак не шли адепту бога Шивы.
Взгляд был таков, что чуть не захлебнулся
я в тот же миг, как на него наткнулся.
Была во взгляде тьма.
Была в нём бездна.
И нечто в тёмной бездне
поднималось.
Глаза я опустил трусливо.
Старец
остановился.
И, когда я снова
осмелился взглянуть, в меня ткнул пальцем -
и молнии разряд прошёл меж нами...
Старик исчез.
А я стоять остался
как истукан, как памятник испугу.
И пиво пить уже мне не хотелось.
2011