Тем сияющим днем счастливым,
Той далекой моей весной...
Шуранулся над парком ливень,
Шумный, солнечный, проливной.
Я бежал, хохоча, по аллее,
А на мне испытывал мощь
Припустивший еще сильнее
Водопадно хлеставший дождь.
Громыхнуло над парком жутко!
Туча треснула наискосок!
Я влетел в телефонную будку,
Хоть до нитки уже промок.
Дождь лупил по кабине звонко,
Стекла застила пелена,
А в кабине была девчонка,
Незнакомая мне девчонка,
Улыбающаяся, как весна.
В мокром, к телу прилипшем платье...
Снова грянул, с раскатом, гром,
И, спасаясь от грома, — в объятиях,
В темноте кабинки, — в объятиях
Очутились мы с ней вдвоем!
Ах, как мы хохотали с нею!
Как, бретельку спустив с плеча,
Целовал я плечи и шею
Этой девочки, хохоча!
Дождь, от мира нас укрывая.
Спрятал нас в летящей воде,
И была Она — как Даная
В золотом библейском дожде.
Под раскаты двухсот орудий,
С замиранием сердца в груди,
Целовал я юные груди,
Их от лифчика освободив.
Полоснула молния возле,
Нас выхватывая из темноты,
И почуяли хищные ноздри
Запах девичьей наготы.
Фиолетовую кромешность
Распорол небесный огонь,
И нашла ладонь её нежность,
И она уместилась в ладонь!
Я стоял, словно лев над ланью.
Трепетала от молний мгла,
Мне себя, как лань на заклание,
Эта девочка отдала.
И в какое-то из мгновений,
Может, от неудобства поз?
Ослабели ее колени
И покорно разъехались врозь.
Канонада вокруг гремела,
Были мы во вселенной вдвоем,
И синхронно с ударами тела,
И неистово, и остервенело
Сотрясал нашу будку гром!
Это было, — как наважденье,
Гром и молния, тень и свет!
Сумасшедшее наслаждение
Мне выламывало хребет.
...А затем
прекратился ливень.
И ушла, отшумев, гроза.
А девчонка моя, — торопливо,
Отвернувшись, пряча глаза,
Быстро выскочила из будки
И исчезла, как ветра вздох.
... Встала радуга, яркая, будто
Ливнем радугу вымыл Бог.
На сиреневом фоне грома,
Перекатывающегося вдали,
Воссияла дуга огромная,
Лучезарная, как корона
Над прекрасным ликом Земли.
....................................................
Жизнь с тех пор прошла, отштормила.
В жизни выпало много мне, —
Жил я в лучших отелях мира
И в бараках на Колыме.
Много было любимых женщин,
Нежных, радостных, молодых.
Только помню я их все меньше,
Забываю любимых, их.
Но одну всю жизнь вспоминаю,
И со мною всегда, везде
Та девчонка, — моя Даная
В золотом летящем дожде.