Черномырдину
Солнце, цвета расплавленной меди,
По полугоду не уходящее за горизонт,
Освещает громадного белого медведя
Посередине арктических сверкающих красот.
Ну, это только так говорится — «белый».
Он — кремовый. Он даже несколько желтоват.
А вообще он обладает великолепным телом, —
Этот ледовых пространств аристократ.
Сила его не просто огромна:
Он по торосам бредет, не спеша,
Держа в зубах, как песца, моржа,
Который весит почти полтонны!
Он плавает, как мастер водного поло.
Ныряет, как подводный виртуоз и акробат.
Он покрывает особь противоположного пола
За сутки — до пятнадцати раз подряд!
Дней десять длится любовный танец,
И снова — в пургу и метель, во льдах
Идет к ледовитым морям скиталец,
Печальный и одинокий монах.
За сотню миль ветерка шевеление
Он ощущает, как запахи роз...
А когда он подкрадывается к тюленю,
То прикрывает лапой свой черный нос!
Над ним полыхает Северное сияние.
Ему поет полярная ночь...
Белый медведь — удивительное создание,
Воплощающее и красоту, и грацию, и мощь.
* * *
Я оказался на даче у могущественного чиновника.
В гостиной, где мог бы танцевать кордебалет,
Над столиком — с семью бриллиантовыми
слониками, —
Висел весьма выразительный фотопортрет:
Солнце, цвета расплавленной меди.
На фоне вертолета — хозяин сам:
Поставив ногу на тушу убитого медведя,
Стоит с карабином улыбающийся пузан.
Я рассматривал хитрых морщин рисунок...
Я думал. — И вот ЭТИ имеют власть...
Дикий, убогий,несчастный полудурок!
Да как же у тебя рука-то поднялась?