Укрытый не саваном - глиной,
Под слоем земли и песка,
Я вам не известен по имени,
Я вами не найден пока.
Меня и осталось немножко,
Лишь кости, одёжки гнильё,
Да гнутая черная ложка,
Где значится имя моё.
Хранил медальончик в кармане,
Да пулей пробило карман…
Я долго лежу безымянный,
А имя мне было – Иван.
Мы все здесь, в одном косогоре,
Лежим без крестов и имён,
Два шага налево – Григорий,
Два шага направо – Семён.
И общее прозвище наше
В немереном списке потерь.
Звучит, как «без вести пропавший».
Но это неправда, поверь!
Мы все не пропали, а пали,
В промёрзшую землю лицом,
Кто – сбитый осколочной сталью,
А кто – раскалённым свинцом.
Вот так и легли, как уснули,
С оскаленным ртом, на бегу,
Не выпустив даже и пули,
В кадык не вцепившись врагу…
И тает, как парус в тумане,
Не ваша, потомки, война…
А мама звала меня Ваней…
Ванюшей звала бы жена…