Дверь в кабинет председателя «Росчегототама» Арьергарда Сатраповича Сморчкова («наш АСС», как его за глаза называли сотрудники) тихонько приоткрылась. В образовавшийся проход бочком протиснулся моложавый мужчина среднего роста, одетый в малиновую рубашку, застёгнутую до последней пуговицы, серые брюки и поношенные кеды. На голове мужчины красовалась вязаная шапочка, вышедшая из моды в семидесятых годах двадцатого века. В руках он держал розовый с цветочками полиэтиленовый пакет.
– Вы кто? Вы зачем? Я никого не принимаю! Кто вас пропустил? Стеллочка! – выпалил Сморчков одним предложением.
– Здравствуйте, – вкрадчиво сказал вошедший, – я разведённый отец, будущий супруг, бывший миротворец, широко известный в научном сайте «престидижитация.орг» лингвист-ядерщик, вынужденный распускать о себе зелёные сведения из-за программы защиты свидетелей.
– Позвольте, какие зелёные сведения? – оторопел АСС.
– Самые, что ни на есть! Не в бровь, так в глаз. Свой адрес сообщить не могу. Программа не позволяет.
– Я вам русским языком сказал: я сегодня не принимаю! Стеллочка, да где ж вас носит?!
– А вы, любезный, не горячитесь, – вкрадчиво сказал вошедший, – я к вам с научной идеей.
Мужчина, успевший за время диалога подойти вплотную к столу Сморчкова, неожиданно вывалил из пакета кучу мятых бумажек.
– Вот, смотрите: это тексты в газете «Капиталист Подмосковья», бывшей «Верный Ленинец», вот моя публикация в известном сайте, что я учился в импортном университете, пардон, в заграничном, вот справка от гельминтолога….
– Стоп, стоп! – прервал посетителя Сморчков, – достаточно! Так и быть, рассказывайте с чем пришли.
Гость, почувствовав перемену в поведении хозяина кабинета, умостился в приставном кресле и, закинув ногу на ногу, глядя поверх Сморчкова на портрет Президента, произнёс:
– Я тут пока осматриваюсь, ситуацию изучаю. Вот вы, – взгляд мужчины упёрся Сморчкову в переносицу, – должны поддерживать прогресс, а ведёте себя как тролль.
– Какой такой тролль? – не понял Арьергард Сатрапович.
– Не важно! Меня, между прочим, зовут Збышек Вралевский, и это говорит само за себя! Я зарегистрировался в сайте президента России и там меня зафрендило больше людей, чем Самого, – Збышек бросил красноречивый взгляд на портрет.
– Что значит «зафрендило»?
– Не важно! Там, – Збышек перевёл взгляд с портрета на потолок, – знают. А когда я женюсь, Кузькина Мать вам покажется с овчинку в поле, где Макар собак перед охотой кормил.
– Гражданин, ближе к делу! – рявкнул Сатрапыч. Долгая чиновничья выучка помогла ему прийти в себя.
– Не извольте беспокоиться, – засуетился Збышек, – я всегда был лоялен, почти всегда законопослушен и не страдаю инфекционными заболеваниями. В молодости, когда я занимался фарцовкой, мне по случаю достались глиняные таблички квадратного цвета. Недавно из Википедии я узнал, что они имеют надписи на древнепипендохском языке и перевёл их с помощью онлайн–переводчика.
Збышек запустил руку в пакет и извлёк из него несколько глиняных черепков и бутылку с мутной красноватой жидкостью, заткнутую свёрнутой газетой.
– В табличках зашифровано, что красное вино связывает и выводит на демонстрацию радикалов. Ой, опять мой иностранный менталитет. Понятно же, что связывает радикалы и выводит из организма. Связывать, конечно, недемократично, но иначе их не вывести. Так вот. А дальше написано, что в древней Пипендохии на атомных подводных лодках всех поили красным вином, от чего мёртвые воскресали, хромые прозревали, а слепые начинали говорить. Это же научное открытие века! Да вы можете и сами убедиться.
Збышек откупорил бутылку, сделал из неё несколько глотков, достал из пакета предмет неопределённой формы, завернутый в газету, и какой–то прибор.
– Что это? – спросил Председатель.
– Это уран и счетчик Гейгера. Он должен щёлкать.
– А что же не щёлкает?
– Странно. С утра работал. Не понимаю, – Збышек потряс прибор, постучал им об стол, понюхал, поковырял ногтем, – не понимаю...
– Стеллочка, – Сморчков привычно нажал кнопку коммуникатора, – пригласите ко мне Гейгера! Срочно!
Через пару минут, прервав рассказ Вралевского о трудностях расшифровки древнепипендохского иероглифического письма, в кабинет вошёл типичный «ботан».
– Уразбек Иванович Гейгер, – представился вошедший, – вызывали?
– Почему ваш счетчик не щёлкает? Сколько раз говорил, чтобы мне не смели приносить недоработанные прототипы!
– Не извольте беспокоиться. В приборе, по–видимому, закончилось питание. Сей момент, исправим–с! – Гейгер выхватил из рук Збышека прибор и исчез также бесшумно, как вошёл.
– Мой перевод зарегистрирован в Росавиации и домовой книге, – взвизгнул Вралевский, – верните прибор немедленно! Мне, по совету личного адвоката, нельзя волноваться! Чур, я в домике!
Збышек сложил руки над головой и зажмурился. Затем, приоткрыв правый глаз, сообщил:
– Я жаловаться буду. Вот заявлю куда надо в формате PDF, тогда наплачетесь! Всё будет вшито в корыто, как говориться! Готов идти ва-банк–1 и даже ва-банк–2.
– Спокойно, гражданин! ВнешАэробанк располагается в соседнем здании. Вы ошиблись адресом! Стеллочка! – рявкнул Председатель и, обращаясь к вошедшей секретарше, добавил более мягко, – проводите гражданина, э... Вралевского, и скажите Гейгеру, чтоб вернул ему счетчик.
Домой Збышек возвращался в хорошем настроении. Он не особенно надеялся добиться в «Росчегототаме» хоть небольшого гранта на проведение исследований, но заменённые на халяву батарейки делали прошедший день не напрасным.
«Настоящие мужчины не боятся простатита…», – промурлыкал Вралевский песенку из рекламного ролика,– «настоящие мужчины…»
© Питон22
Специально для проекта «Империя Наносит Ответный Щелбан»