На холм, где кишмя кишат
гадюки, приходит вечер.
И руки свои закат
холму положил на плечи.
И тысячи сорных трав
от этого стали краше,
стал мягче змеиный нрав,
поскольку в гадючей каше
на время стало теплей.
Свет солнца льётся на спины
восьми миллионов змей,
приползших сюда из тины,
замшелых лесных болот
из нор в глубине оврагов,
чьё дно даже эхолот
не сможет найти в корягах.
И нежатся, и шипят,
безногие, в наслажденье.
И гладит рукой закат
гадюк на его коленях,
поскольку один лишь он
и любит их, как питомцев,
которых все гонят вон
под землю, от трав и солнца.
И только когда все спят,
скрепя, в сожаленье, сердце,
усталый старик-закат
выводит гадюк погреться.
17 апреля 2012 г.