Пробираясь сквозь туман в игре,
Рисую душу на цветном стекле.
Ее штрихую не вчера,
Кромсаю бритвой не спеша.
Потом рисую вновь и вновь,
Ищу предел для острова всех слов.
Но нет предела, есть простор,
Он словно двигатель или мотор.
Он соткан из количества основ и баз,
Сверкающих как будто яркий тот алмаз.
Он завтра будет , будет вновь и вновь
Он – есть основа всех основ.
Затем закрыв лицо руками,
Я отыщу еще одно словесное «цунами».
Потом еще, еще,
Как будто в мире бушует то тайное словесное «оно».
Затем я нарисую на стене
Две ветки предложений о царице иль весне.
Они сомкнутся надо мною, заплачут сладкою слезою.
Они взлетят и упадут и место для простора как прислуги подадут.