А я, что я?
Как обычно теперь в Полозковой и В(в)ере
(с маленькой буквы)
Что дикие одомашненные звери, всё-таки не умирают от скуки,
Не загрызают хозяев до смерти,
А живут вполне себе счастливо: едят, спят, ебут кого дадут...
В общем нормально, но без частностей
Типа ясного прошлого, безвыходности настоящего.
Говорят, что кто-то в этом даже находит себя, но я
Думаю врут.
Ослеплённые низкой чертой, они вовсе и не были дикими,
Так, с дикотцой... Как иначе то?
Я не верю, что верный, глупый, слепой
Полюбит такого же, мёртвого зверя.
Я скорее поверю в луну надо мной, чем в это убогое племя.
Нет, скорее он выберет тех, кого нет у него за душой,
Чего нет у него в глазах:
Блеска сочного, страха великого, ревности мерзкой, любовью слёз пролитых.
Да, я тоже из диких. Одна.
Стая рассыпалась и взлетел кто куда.
Только странно, мы ведь не птицы, а волки.
Вот чудеса.
...Стран невольники, троп огульники, вседозволенности баловники.
Были мы.
Я бы тебя убаюкала, да не даёшься.
Пинаешься ножкой, как тот плод у сестры внутри
Смотришь сладким волком, всем своим ядом, соком кричишь "Не нужна!"
А я не вижу, не чувствую, не понимаю.
Да. Я тот верный, глупый слепец
Ищу себе малыша.
Вот. Нашла.
Думала разорву и выкину...
Ан нет, постой, есть что-то в нём от меня.
Безликое пока, но такое великое на чудеса.
...Нет, это тот кто погубит тебя.
Нет. Это было твоё последнее нет.
И уж сколько лет, ты одомашненный, скулящий, под телек сопящий
Человек.
Всё ради такого же, как ты была, волка степного.
Вот только взрослая, старая стала слишком
Чтобы кидать приманки, вспарывать людям ки'шки.
Это его теперь дело.
Твоё - стирать пелёнки, быть одиночества заслонкой.
Тонкою засвеченною плёнкой,
Кем-то примеченной только через года,
В барахла коробке.
...Да, это ты. И ты одна. И не зверь, и не томный поцелуй, и не январь,
Ты - тмин.
Горький до рвоты. Противны ему все твои заботы.
...Будь мудрой.
...Поставь гордость на полки.
...Доедай из миски.
...Беги к своей большой киске.
(~20/04/2012)