Наверно уже никогда не быть мне на празднике жизни,
Наверно уже не вдохнуть полной грудью желанный покой,
При пышном убранстве прошла по счастью безумная тризна
И пепел забытых побед развеялся в дымке ночной.
Уже никогда не бродить блаженно по тихому парку,
уже никогда не мечтать в беззвучном мерцании звезд,
над домом моим воронье никак не пресытится каркать.
безжалостным взглядом глядит из черных негреющих гнезд.
Как загнанный раненный конь, навьюченный тяжкой поклажей
в холодной осенней грязи себе пробивающий путь,
на скользкой сутулой спине несет града стольного стража
и знает, что с этой стези ему никуда не свернуть.
Лишь призрак надежды сверкнет в зашоренной сумрачной дали
он мчит не жалея копыт, до слез закусив удила,
и думает:"Скоро, вот-вот придет то чего так искали,
страданьям финал отзвонят заветные колокола."
И будто стало светлей, призывно белеет далёко,
не солнце ли в городе грез, где явь словно детские сны?
Не может, увы, различить усталого путника око,
а может быть это снега суровой и близкой зимы?
Но он продолжает свой путь в упорстве гранича с безумством,
торжественен крест, словно стяг его неуемной судьбы,
Твердит: "Нужно только любить - вот высшее в жизни искусство,
пусть датами лет все быстрей бегут верстовые столбы".