Ржач двуногих ослиц, бриолиненный мат.
Нет ни масок, ни лиц - только стихоослят
мелкотравчатый рёв о никчёмности муз и Пегаса.
Растранжирены в дым и весна, и казна:
тугодум тыгыдым там, где плачет страна,
то на ост, то на вест подаваясь, как шлюха на трассах.
Виршевой перегной. Тошнотворный сюрприз.
Не о берег волной миллиардами брызг
ты рождён был на свет, а случайной трамвайной любовью?
Обними эту жизнь. Обними, твою мать!!! На мгновенье застынь.
И заполни тетрадь не козявками из-под ногтей, а - вот именно
- кровью.
Потому, что ты - есть. Эта рифма - твоя,
не восторг и не лесть, не пряма, не змея -
бесконечно родная, а стало быть неповторима.
Не оркестр, а туш... Впрочем я б не хотел,
о падении душ, вознесении тел -
я ж и сам не мудрец, с фонарём ковыляющий мимо...
Я тебе расскажу - называй это "ложь" -
про живую межу, а над пропастью рожь -
нереально смешно киселём семитысячным лопать...
- Висла! Висла! Я Свой. Воздух слева! Держись!
- Вызываю на бой. Мессершмитт твою жизнь!
Отказала турбина, в машинном потрескалась лопасть...
- Я не лягу на грунт - этот трюк не для нас!
Голосую за бунт, воскрешающий час -
пусть Москва позади, мы вернём тебя к жизни, Россия!..
...Через времени пропасть в эфире слова:
- Дождалась Пенелопа блудливого льва...
Что ж вы сделали с памятью, ироды, суки больные!
Не затем я в санчасти от боли ревел,
чтоб разбитый несчастьем родной мой удел
сторожили как в лагере смерти SS полицаи.
Ваши кони за кошт скачут резвой ладьей,
офицеры - не сплошь, так над ними ворьё:
генералам лишь звёзды как память о чести мерцают.
Что расскажешь ты сам про Беслан и Норд-Ост?
Приходилось и нам - поезда под откос -
за жену и за мужа, за сына, отца или брата.
Кто здесь главный охальник, пройдоха и вор,
тишины поминальной слепой режиссёр?
Молчаливое, глупое, злое, трусливое стадо!
А поэты, потомки меча и огня?
На душе - что в котомке - пустая брехня.
Вы хоть помните слово Отчизна, ответьте, витии!
От несчастных бубу, соплегердовых стай
непрерывно в гробу кувыркается Кай -
не стихи, а словес провода, мелким бесом витые.
Отключи эту связь. Обернись, цицерон.
Здравствуй здесь и сейчас, сам собою спасён,
не мечтая напрасно о с неба свалившемся чуде.
Небо - пропасть, а дно - это наша земля.
Если жить не в кино, а любя и скорбя,
нашу "кровь и любовь" не отвергнут грядущие люди.