В определённых кругах его зовут Лехус. Причины две: имя «Алексей» и здоровенный пожиратель топлива LX 570. Его я знаю восемь лет. Был конфликт интересов в городе, где он живёт, куда мы и выехали достаточно большим составом, потому что цена вопроса была весомой. А встретил нас парень 27 лет, невысокий, плохо одетый, на старой «Ауди» «бочке».
Мне он сразу понравился. Скромный. Уверенный в себе, но не наглый. Прямой и честный. Смелый. И мы начали сотрудничать. Понемножку, по чуть-чуть, избегая ненужного риска и каких-то безумных проектов. Потом Лехус стал работать самостоятельно и мы потерялись. Друзьями близкими не стали, а поводов общаться по работе больше не было.
Два года назад он мне позвонил:
- Здорово, Кремень!
- Привет, Лехус.
- Нужно встретиться.
- Приезжай в пятницу. Выпьем, фуфляки погоняем.
Он стал постарше, поплотнее. Дорогая одежда, чёрный внедорожник с номером «001», золотые часы. И всё также скромен и уверен в себе. Мы выпили по паре рюмок и он заговорил.
Сказка про Золушку? Точно нет. Я знал об этом по слухам, по сплетням, которые поясняли (или пытались пояснить) почему никак не женится этот мужик. Хотя невест вокруг него крутилось какое-то нереальное количество. Лёша верил в любовь. И эта любовь была у него – он бережно и уверенно нес её сначала под дешевой короткой курткой, потом – под своим светлым пиджаком. Девочку звали Аня. И не была она яркой глянцевой красавицей, от которых я всегда приходил в восторг. Чуть за метр шестьдесят, рыжая, хрупкая, она была похожа на хитренького лисёнка, ласкового и беззащитного. Аня была замужем.
Жили они небогато, но достойно. Как многие жили. Была приличная «трешка», была иномарочка недорогая. Была дочь. Семья как семья. Были проблемы, были радости, всё как у всех. Единственное, что отличало их семью от остальных, это то, что в случае любой проблемы, даже самой маленькой и незначительной, за Аней тяжёлым танком, бессмертным ангелом-хранителем, могучим оберегом стоял Лехус.
А потом её муж решил заработать денег, причём бюджетных. Соответственно, поскольку являлся госслужащим, фирма, получившая генподряд (и не выполнившая его), была зарегистрирована на Анечку. И ей дали восемь лет.
И вот тогда он позвонил мне. Набрал номер, по которому не звонил несколько лет, но и не стирал из записной книжки телефона.
Вот он стоит передо мной. Всё также скромен, спокоен, хладнокровен. «Ане дали восемь лет». Тихо, спокойно, без паники и истерик. Он констатировал факт. Он не просил помочь. Он приехал в Москву для того, чтобы сказать мне, что какой-то Ане, на которую мне в обе ноздри с самой высокой из всех колоколен мира дали восемь лет за обналичку бюджетных денег. Мы смотрели друг другу в глаза – два мужика. Как восемь лет назад. Изменилась упаковка, а содержание осталось прежним. Я бы помог ему в любом случае, даже если бы он не сказал, что за год, который Анечка провела в изоляторе, её сучара муж с ней развёлся. Даже если бы знакомые не рассказали мне того, о чём Лехус умолчал: дочь Ани весь этот год жила у Лёшки.
Целый год Лёша не тратил денег – он ими кровоточил. Обеспечить нормальных соседей по камере и соответствующий быт в СИЗО – это стоит немалых денег. Адвокат? Продукты? Косметика? «Ане дали восемь лет», - Алексей смотрел мне в глаза.
Приговор был обжалован. Естественно, Аню оправдали. Естественно, я свёл Алексея с нужными людьми в Москве. Нужным людям было нужно отдать восемьсот тысяч евро. Лёшка отдал. Продал две машины, набрал кредитов, заложил недвижку. И отдал.
Я не часто его вижу. Зовут в гости – да всё времени не хватает. Вот уйду на покой, и обязательно приеду к нему на пару дней. Знакомые рассказывали, что в доме Лехуса сделан искусственный водоём. На воде стоит небольшая мачтовая яхта, на которой Аня и Алексей проводят летние вечера – Анечка любит ужинать при лёгкой качке. Взрослая дочь Ани живет отдельно, в городской квартире Алексея.
И ещё – чтобы ни случилось, каждый день ровно в 6 Алексей отключает телефон и едет домой, где его ждёт жена и маленькая дочка. Тоже Анечка.