Пророк несмело встал у двери,
Скиталец жалкий и седой.
В свое всеведенье, чуть веря,
Взроптал на тихий голос свой.
Не хлеб насущный, не спасенье
От холода и прочих бед,
Он страждет - в бремени сомненья -
Глаз понимающих ответ.
И он пришел совсем не нищий,
На жалость наугад не бьет:
Он путь обрел для тех, кто ищет
Для совести свободный взлет
Во тьме светящихся болот.
Он путь нашел для тех, кто видит:
Торговцев надо просвещать,
Чтоб снова храму воссиять;
Тогда и бог их не обидит,
Не будет снова плетью гнать.
К тому, кто к зависти не склонен,
Врагу с угодой не продал
Души народной капитал;
Кто «изобилием» не сломлен,
Свободой грабить не растлен,
К работе тяжкой принужден;
Себя за то не укоряет
И в фарисейство не впадает -
Смешной цинизму рынка грех -
Кто хлеб делить готов на всех;
Но на героя пьедестал
Себя в мечтах поднять не тщится -
Пророк тихонько в дверь стучится.
* * *
Лишь повстречает на пороге
Домов, куда войти решил,
Хоть одного, кто в той дороге
Поймет, что он сказать спешил,
Тогда, предчувствуя спасенье,
Пророк всесилье ощутит.
И вновь на крыльях откровенья
Неутомимо полетит
к вершинам вечного сомненья…
Достигнув горных тех вершин,
Он вновь все силы потеряет.
И долго бродит там один:
Скрижали Правды собирает…,
Которые
во гневе
Бог разбил!…
«Живите, как хотите вы,
без Правил!»
Взглянул на Сына -
И осколки, все ж, –
Оставил!