Дождь создавал моря саргассовы
Из листьев клёна и акации,
Он ветки под ноги подбрасывал,
Как символы деинкарнации.
Гроза рвалась через расщелины
В стене заброшенного здания,
Где мы продлили ненамеренно
Минуты нашего свидания.
Её глаза кофейно-тёмные
Блестели влагой и адхармою
И преломляли вспышки молнии
В желания элементарные.
Хлопком перегоревшей лампочки
Погасло вскормленное ratio
И мы горели, словно бабочки,
В огне взаимоинкарнации.