Глаз не блестит, а дымово-матовый.
Вздох о тебе, гремит словно выстрел в ночи.
Я душу свою небрежно измятую,
На плечи накину, схватив с холодной печи.
Вчера был февраль - заснеженно-взвьюженный,
Сегодня судьба ко мне заходила на чай.
Она от меня не скрывала свой голос простуженный,
Хрипела, что будет страшнее, мол, брат, не скучай.
А я не скучал и кормил хлебной корочкой
Свою побледневшую, нервную, тонкую тень,
Которая, вот уже век поселилась на полочке,
На той где улыбка и память, и мой новый день.
Сизиф ты был прав, нужно делать ненужное,
Твой труд будет адом и вечным будет твой срок.
Хрипела судьба, а я слушал голос простуженный,
Летая над Римом, оставшимся без дорог.