Прискорбна наша жизнь, и дни кончины нашей записаны давно на небесах,
Мы рождены в сей мир по повеленью Божью, плоть в своё время превратится в прах,
И слово, как искра, и блеск лишь на мгновенье, забудутся все наши имена,
Как жидкий воздух, как туман развеет, что наша плоть, так немощна она.
Печать положена - и к жизни нет возврата, а впереди иль ад иль рай,
Звучит призыв и каждый его слышит, Господь наш благ, лишь уш не закрывай,
Что наша жизнь, лишь прохожденье тени, так мыслят те, кто Бога не познал,
Кто думает, что после смерти конец один, могильный пьедестал.
Вино, разврат, бесчинства злая доля - им незнакома праведная жизнь,
Прядь седины стариц, их слёз и горя им не понять, у них другая жизнь,
Весны извечная дорога – любовь плотская, похоть, суета,
Корыстолюбие, любостяжанье, и дикий смех – невежество врага.
Но Бог наш поругаем не бывает, закалку нам даёт в земном пути,
Как драгоценный камень очищает, чтобы его отображеньем были мы.
Он каждого ведёт своей дорогой – тернистой, но такой святой,
Кто любит Бога, тот Ему послушен, за шагом шаг идёт узкой тропой,
Извилистая и крутая, пологая и скользкая порой,
Но сердцу очень дорогая, послушай, друг мой, не робей душой,
Быть может и тебя постигнуть может судьба тяжёлая
И в сердце будет бой, и ты считать будешь минутки до встречи этой роковой.
Представьте мать – убогий домик, в нём чистота, мир и покой,
Гитара, скромные кровати, текут дни жизни трудовой,
И вечерами псалмы стройно летели звонким соловьём,
В молитве все единодушно ниц падали пред алтарём,
Из уст молитва, словно смирна, пред Богом, как святой елей
Неслась Тому, Кто всех дороже для них был на родной земле.
Две дочери и мать, склонившись, молились своему Творцу,
И всесожженья дар великий, как фимиам, летел к Отцу.
К ним сёстры, братья приходили - молитвы, псалмы до утра,
Но власти это запретили, и, словно гром, из уст слова –
Закон советский нарушаешь, соседям нет покоя, сна,
Штраф присуждаем в срок короткий, мать заплатить его должна.
Но жили очень, очень бедно – иной раз на одной воде;
И в доме пусто, нету хлеба, вдова без мужа, в нищете.
Напоминание, повестка за повесткой, покоя нет, предчувствие беды,
Как чёрный ворон, извещенье: явиться в суд, немедленно прийти,
Пред нею прокурор и снова, как лезвием ножа, слова,
Звучит в ушах тот приговор суровый – три года, впереди тюрьма.
И мрак кругом, ей не видать просвета, как будут девочки одни?
Ведь старшую уволили с работы, мол, христианки нам тут не нужны.
Тревожно бьётся сердце, скорбь и горе виски сжимает, боль в груди,
На Бога лишь одна надежда, Господь! В твоих руках они,
Покровом будь для них в день знойный, как ты Израилю явился на пути,
Простри десницу, мощь Твоя велика, как с клюва ворона детей Своих корми.
Сидят, как- будто голубицы, две девочки с гитарою в руках,
Улыбки, как бутон расцветший, застыли нежно на устах,
Нарушил пение звонок тяжёлый – пришёл к ним с райисполкома человек,
Как молотка удар, живое слово, постановленье, трепет их сердец.
Решение его неоспоримо – имущество с квартиры всё забрать,
Он осмотрелся – Боже, как убого, не знает даже, что отсюда взять.
В руках гитара, спеть позвольте, присаживайтесь, будьте так добры,
И нежный голос льётся звонко, а их глаза – они полны любви,
То пение не описать словами, слиянье птичьих голосов,
Капель весны, полей благоуханье и самый нежный аромат цветов.
Сидел инспектор, словно пригвождённый, пошелохнуться он не смел,
И в миг один порвал постановленье,с глаз слёзы капали, он сердцем оробел.
Сам позаботился, чтоб дочь восстановили, Небесный Царь заботу проявил,
В Его руке желания и мысли, Он славу в этот час Свою явил.
А матери своя судьба дана, в тюрьме закон, там каждый за себя,
Жестокость, озверелые сердца, толчки ей в спину, наглые слова,
Еду забрали, трое суток без пищи, голодна она,
Увидела, что одиноко стоит гитара у окна.
О, мой Господь! Не дай роптать мне и помоги свой крест нести,
Сердца жестокие смягчи Ты, и Слово мне в уста вложи.
Тихонько помолившись, запела песнь она, и, как на хлеб насущный,
Песня людей звала, и плавил, как от воска, сердца Всесильный Бог,
Как в склепе стало тихо, в ней жизни их итог.
И, как солнца чудесные искры, струны эти коснулись души,
Я слова этой песни чудесной вам скажу, чтоб их помнили вы –
Уповай ты на Господа Бога, и почаще молись ты в тиши
И утихнет на сердце тревога, и получишь покой для души,
В мире волны бушуют, как в море, ветер страшно и грозно шумит,
Но взгляни, ты, с любовью во взоре, на тебя твой Спаситель глядит.
Жизнью нашей Он Сам управляет, и защиту Свою подаёт,
Посылает нам то, что желает, и что к радости, счастью ведёт.
Не забудь, что Христос – твой спаситель, тебя ради страдал на кресте,
Он от бед твой благой Искупитель, Он с тобою всегда и везде.
Как капель, слова к сердцу стучали, и, как нежный берёзовый сок,
С глаз слезинки на землю стекали, покаяния бурный поток.
И тяжёлое бремя их жизни, гнусность действий и тяжкий их гнёт
Был разорван Господней любовью, и жизнь новая в сердце течёт,
То слёзы чистые, то слёзы покаянья, то слёзы новые, то слёзы всех невзгод,
То слёзы мягкие, то слёзы расставанья, то слёзы радости – жизнь новая идёт.
Окружают побитые стёкла и решётки тюремной среды, но при этом
Они всё ж свободны, нету в сердце у них тесноты.
На беседу её вызывает над тюрьмою начальник седой,
По ошибке сюда, мол, попала, вместо химии здесь дан был зной,
Извини, что случайно так вышло, но я рад, ты же видишь сама –
Один Бог лишь твоими устами отвратил их от горя и зла.
Срок окончен, но если ты можешь, потрудись над другими ещё,
Твой Господь, Он тебе пусть поможет, души мёртвые ищут тепло.
И хоть это - нелёгкое дело, и душой к детям рвалась она,
Но Господь повелел ей остаться, там большая работа нужна.
Мы порою и стонем и плачем, но не знаем Господних путей,
Посылает нас Бог и в пустыни, чтобы вырвать людей из сетей,
Будь готов, милый друг, и не бойся, если и не захочешь идти,
Но ослушаться Господа бойся, инструментом Ему ты служи.
Пусть рассказ к назиданью вам будет, наставленье к душе прозвучит –
Доверяйтесь вы Господу больше, Он устроит все ваши пути.
АМИНЬ