в телогрейке и на лыжах, весь пропахший табаком,
дед до городу Парижу шел за птичьим молоком.
говорили, есть в Европах энтот сверх-ингредиент…
несся дед по тайным тропам в заграничный градиент.
объяснял Кузьмич убогий (деревенский ренегат):
«нет без паспорту дороги в Шпенглер, значица, "Закат".
понимаешь, герр Петрович, я обязан доложить!
так что зря не порти крови, не тяни напрасно жил…»
только дед не лыком шитый (в партизанах три зимы),
поразил в висок корытом злого отпрыска Кузьмы.
и ушел ночной порою в голубой январский лес...
зад горел от геморрою, натирал культю протез,
на глаза сползала шапка, пот струился по бокам.
помирала дома бабка... и просила молока.