Муська и её кошачье счастье.
Муська часть 7
Красная лягушка.
Я приехал к бабушке... на Кавказ,
Серая кошечка меня встречала,
Про неё и начну свой рассказ
Из детства ведущего начало.
- «Бабушка! Бабушка! Как киску зовут?»
- «Кошка, она и есть кошка...
Кошки не люди, им имён, не дают,
Если хочешь... назови её - Прошка!»
Лучше Муськой назову, я уже знаю...
В глазах зелёных её имя примечаю.
Муська: « МУР» - любезно отвечала,
Путаясь в ногах, ласкаясь, ворковала.
Вовка старший и Вовка младший, этим утром проснулись, как обычно. Вернее сказать их разбудила, как обычно бабушка, ровно в девять часов. Провозгласив: « Ребята! Петушок пропел с утра, вам вставать давно пора! А то, всё интересное проспите, да и приключения на дворе вас заждались». Слопав оладьи со сметаной и толстую пенку от топлёного молока и запив простоквашей. Вовка старший стал, поддевать младшего, который крутил и ворочал носом от пенки молока, да и самого молока: « Кто не любит молока, хуже нету слабака!» Как говаривала Бабушка, Внучок питался одним воздухом, да святым духом, ну, и ещё правда простоквашей, да яблоками и вишней из сада, а всё остальное за еду не признавал. Удивительно, иногда, даже от оладий и вареником с творогом крутил носом. Бабушка всегда всплескивала руками, и громко удивлялась: « Ну, ни как не пойму и с чего это тебя Вовка ноги то носят, порой даже кажется, вот дунет ветерок, и ты улетишь, а потом ищи ветра в поле!» Поев, Вовки по деловому поднялись из-за стола, на дворе взяли удочки и стали собираться на выход, нарочно громыхая удочками, что бы все слышали, мол идут на рыбалку. Муська с котятами на удивление сидела спокойно, щурились на солнышко и улыбались, как будто, точно знала, что ни на какую рыбалку ребята не пойдут, да и котята на удивление никакого внимания на ребят не обращали, знали точно, что рыбалки не будет! «А куда это вы собрались, хлопцы?» - удивлённо спрашивала бабушка – « Смотрите озорники! Чтобы без всяких там глупостей!» - И пошла, загадочно улыбаясь, кормить курей – « Цыпа, цыпа-цыпа-цыпа!» А ребята, выйдя за калитку, присели на скамейку у забора, прислушались, нет ли бабушки поблизости, забрались на скамейку, а с неё Вовка старший легко влез на забор, забрал удочки у брата и засунул их в кусты сирени, что ветвились у забора, да посадил и брата себе на плечи. Заслышав шаги бабушки, ребята засуетились и стали обирать рядом стоящий тутовник, бабушка посмотрела, слеповато прищурилась, не заметив ничего подозрительного, улыбнулась и что-то пропела себе под нос, ушла по хозяйству. А ребята, дождавшись Каплей, веселой гурьбой устремились из станицы к роще, туда, где вдоль их огорода протекала речка, под названием – Сыворотка, или «Вонючка». Это, в общем-то, была не совсем речка, скорей всего ручей, протекающий мимо станичного Сыр завода. Старики говаривали, что завод был построен ещё до революции и до сих пор вот стоит и даёт сыр, да творог. Ручей протекал между рощей и огородами, образовывал заводи, в них, как и в любом пруду, вода застаивалась и чернела. Каждый день зеленоватую сыворотку разливали по большим флягам станичникам, бесплатно, для корма свиней, и то, что проливалось день за днём, устремлялось в ручей. Вот и образовалась речка Сыворотка, и над водой поднимался своеобразный едкий запах, а по вечерам цветные туманы, как приведения лепили свои причудливые образы, не раз пугая даже бывалого станичника, по случаю забредшего на эту речушку. Поэтому, и назывался этот ручей - речкой Вонючкой, и протекала она параллельно горной реки Ходзь, с одной стороны - роща, с другого края - огороды. Все станичные пацаны, обожали, обирать в этих садах и огородах, прилегающие к ручью: грушу, вишню, яблоки, смородину и даже кукурузу. Всё конечно росло и в своих садах, но там скучно, обыденно, без задора, а в этих райских кущах по-над речкой всё гораздо вкусней, и веселей казалось, не то, что у себя дома. Ну, а когда хозяева отлавливали озорника, то драли уши, и никогда при этом не жаловались родителям – ни озорники, ни взрослые. Одни, потому что знали, что дома и так попадёт, а другие, что и сами такими кода-то были. Но родители иногда по вечерам уши всё-таки драли, ведь сорока из рощи слух на хвосте разносила по станице моментально, где, кем и даже как был обчищен сад. Например, только Капли собрались обчистить сад Цыцинных, а те уже об этом знали, аж за час вперёд. Дворов насчитывалось по станице не мало, около девяти тысяч, но божьи старушки, любую новость распространяли быстрее, чем телефон по почте. Вот бывает, ребята только подбираются к саду, а хозяин уже знает, о том, телефон на хвосте сороки весточку принёс, мол, идут сегодня именно к нему. И только, только кто-нибудь перебирается через плетень, а из засады ждёт хворостина, и, лупит, лупит вовсю, а после за ухо и обратно через плетень, в рощу, на выход. Но сегодня, дело у ребят предстояло серьёзное, ведь они шли на охоту, громить исключительно лягушек, и никакие сады и яблоки, их не соблазняли и не интересовали. Пройдясь мимо заводей, вдоль огородов, ребята лягушек почти не встретили, в основном по воде плавали утки, гуси предпочитали купаться на самой речке, им нравились просторы и чистота, поэтому слышно было только кряканье. Квакать на сегодня лягушки отказывались. Но вот, ребята добрались до развилки речушки, где разлилось небольшое озерце - в виде болотца, и на конец услышали долгожданное кваканье, но как назло камней в округе не оказалось, а только трава, да с трещинами глина по краям высыхающего болотца от жары лета. Посередине, на коряге, посреди воды громко заливаясь, квакало трио лягушек на все голоса, по очереди, каждая со своей особенной тональностью, и не одного камушка. голыши не встречались. На песке вдоль ручья, только разбросан мелкий щебень, как крупа, да битые кое-где ракушки, и лишь на краю болота, в глине, штук восемь огромных булыжников на половину утопленные в грязи. Вовка младший подобрал с земли маленькую корягу и с криками – «Кыш!» Бросил её в направление земноводных. Лягушки смолкли и удивлённо заморгали глазами, и все ребята зацыкали на Вовку, тише, а то последних зелёных распугаешь. Не долетевшую до воды корягу, подобрал Сашка, и с размаху бросил в лягушек, но сухая палка бала слишком лёгкая и ветер отнёс её в сторону, полетели брызги, заплясали круги волнами, коряга закачалась от водной ряби, и лягушки только сменили ритм своего исполнения, продолжая петь на голоса, издеваясь своим искренним весельем. Вовка старший и Сашка полезли в воду, утопая в грязи, стали выкатывать булыжник на сушу, и вот, когда остался последний поворот, Вовка, поскользнулся и растянулся в грязи, разбрызгивая всё в разные стороны, а лягушки ещё радостней заквакали, смеясь над всем происходящем. Васька суетясь, стал объяснять идею, что, мол, надо поднять булыжник, оттащить на другую сторону болота, влезть с ним на корягу, что возвышалась над наглыми лягушками, и в раскачку бросить камень прямо на наглецов. Ребята стали поднимать булыжник, но тот был весь мокрой и в глине и выскальзывал из рук. Пришлось, всем четырём мушкетёрам таскать воду в ладошках и отмывать булыжник, лягушки примолкли и, выпучив глаза, с любопытством наблюдали за ребятами. Вовка младший заявил: «Воду таскать не буду! Бабушка говорит от грязной воды, и лягушек, бородавки и заводятся!» Сашка и Вовка, не обращая на него никакого внимания, затащили на руках булыжник на корягу, встали напротив лягушек, и стали раскачивать камень. Вовка младший смолк и только наблюдал за происходившими действиями, а Васька, с другой стороны болота, размахивая руками, как дирижёр, руководил ребятами: « И раз! И два! И три!…, Давай!» Да так громко орал, что зелёные попрятались в воду от крика – «Давай!» Булыжник плюхнулся в воду, вместе с ребятами ушёл на дно. И вот, выскочив из-под воды, размахивая руками, все в тине выскочили, как водяные. Ребята стали карабкаться на берег, но скользили и вновь падали, и только на карачках, ползком, им удалось выбраться на сушу. И вот эти водяные, чёрные от глины и очень похожие на чертей, но ворчащих, вполне по-человечески зашипели на Ваську: « Тоже мне, нашёлся командир на нашу голову! Давай, да давай! А лягушек, всех перепугал, своим ораньем, и вся охота, насмарку!» Вовка с Сашкой сбросили рубашки, штаны, майки и в четыре руки начали выжимать мокрую одежду, а Васька ехидно посмеиваясь, только умывал руки, а самый чистый и довольный Вовка младший всем показывал свою бородавку и приговаривал: «Если вы, вовремя не отмоетесь, то и у вас вырастут по всему телу вот такие бородавки, а выводить их и больно, и противно, да и мешаются постоянно». Накинув на себя выжитую, но ещё влажную и грязную одежду, ребята поспешили на речку, чтобы отмыться и, как следует выстираться, да так чисто, чтобы дома не заметили, и не задали взбучку, по первое число. И пошли ребята тропинкой рощи, извивающейся между лещиной и кустарниками бузины, да крапивы. Только, только углубились в чащу, как тут же, нагло заквакали лягушки с только, что покинутого пруда, да так громко и весело, словно издевались над ними. Три лягушки заливались на голоса, да так звучно, словно не трио, а настоящий, Краснознамённый хор Советской Армии. Вовка младший вырвался вперед всех, и весь чистенький мчался по тропинке впереди всех, собирая и уплетая крупную ожину, и с фиолетовым лицом от ягод, от подбородка до ушей. А когда возвращался обратно с горстью ягод в руках и забитым ртом, то поддразнивал ребят: « Ну, что краснокожие, вот домой придёте, вам там все перья по выщипывают, и каждому покажут, где раки зимуют! Тогда поймёте, какого, краснокожими индейцами быть!» И под вопли: « Ой-лю-лю!» - помчался вперед по тропинке, но вдруг Вовкино –«Ой лю-лю!» В нарастании звуков, понеслось объединяясь и разлетаясь с эхом по лесу многозвучное – «А-а-а!» По прямой, вдоль тропинке, как локомотив, мчался назад Вовка младший, не разбирая ни тропинки, ни кустов, ломая и круша под ногами всё на своём пути, наскочив на Ваську и сбив его, сам отлетел в сторону крапивы. Вовка с глазами от ужаса навыкате, елозил на спине, перебирал ногами по земле, затаскивая сжавшийся комок тела из крапивы в колючие кусты ожиги. Он махал руками в сторону, откуда только что прибежал, мыча что-то не членораздельное, раскрывая рот, и в промежутках протяжного – «Ы-ы-ы-ы!» И подпевал – « Там…, там-м-ммм, там лягуха красная! И вот с голым пузом и с рубашкой на выпуск Васька вылез из зарослей крапивы, и, не обращая ни какого внимания на ожоги, встал, не сводя глаз с Вовки младшего, вцепился в рукава Сашки. А ещё, как на грех сверху закаркали две вороны, под продолжающийся вой Вовки, тяжело захлопали крыльями и полетели в сторону реки. Ребята, оцепенев, в ужасе застыли, прислушиваясь, к тому, что там за неведомое, за поворотом тропинки. Вовка, чуть всхлипывая, глядя на старшего брата, стал тоже подвывать: « Вот не послушались бабушки, а она предупреждала, не ходите на Сыворотку - речку вонючку, не обижайте лягушек, а то красная лягушка настигнет, да отомстит, вот и допрыгались, а теперь, чего хотели, то и получили! Да, и по заслугам!» Ребята даже опешили от такого красноречия. Первым, на нытьё откликнулся Сашка. Он достал из кармана свой любимый перочинный ножик, развернул лезвие и по деловому, по взрослому, срезал ветку орешника, отчистив от листьев, и веток, и вытянул перед собой, поцеловал по середине, словно лезвие сабли. Сашка взмахнул своей воображаемой шашкой и резко обрушил её массу на заросли крапивы, от резкого удара несколько веток, как подкошенные свалились вниз. Сашка торжественно вскрикнул: « Вот так и с этой красной ядовитой лягушкой будет! Вот так ! Так! Так!» И так за ударом, удар, он сбивал крапиву под корень. Ребята взбодрились, Вовка старший тоже срезал себе палку и замахал, как рапирой, а младшие ребята подобрали себе трухлявые коряги в виде дубинок, валяющиеся в кустах у тропинки, и стали, как палицами махать над головами. И вот, наконец, четыре мушкетёра тронулись в путь, Вовка малой с Васькой, как не храбрились, выпячивая грудь колесом, всё-таки плелись сзади. Сашка шёл впереди, помахивая своей палкой, тропинка извивалась красная от разбросанной кары да глины. Вдруг Сашкина спина напряглась, рука застыла в воздухе, и он встал, как вкопанный. Посередине тропинки сидела та самая, красная лягушка и вроде ничего страшного не было, но на ребят смотрели выпученные, ярко жёлтые глаза с красными прожилками навыкат удивительного животного. Это существо было одето в ядовито красный цвет шкурку, которая, как будто - сама излучала свет, а у странного зверька торчала острая мордочка очень похожая на змеиную. Лягушка перебирала лапами, словно ластами, по спине, будто змейки, извивались две оранжевые полоски с чёрными пятнышками, и казалось, что вот, вот в сторону ребят выскочит раздвоенный язык змеи из остренькой мордочки, и она плюнет точно в цель ядовитой слюной.
- « Ну, и ничего тут страшного, обыкновенная красная лягушка» неуверенно провозгласил Вовка старший, и они вместе с Сашкой, как по команде вскинули палки, как рапиры, но вместо того, чтобы крикнуть: « Один за всех и все за одного!» Они крикнули - не уверенное: « Кыш…, кыш, кыш!» - На что последовал моментальный ответ лягушки, которая зыркнула с начало на Сашку, а потом на Вовку, будто выбирала свою цель и вдруг, на её щеках надулись два красных пузыря, белая шейка переходящая в брюшко, завибрировала, пасть растянулась в надменной улыбке, и раздался совершенно не похожее на лягушачье кваканье, пронзительный звон, схожий на дребезжание металлической тонкой пластины, и ребятам показалось, что выскочил раздвоенный язык, и лягушка плюнула жёлтой слюной в их сторону ядом. Ребята оторопело отскочили, лягушка сделала два маленьких прыжка в их сторону, уселась на бугорок и вновь вытянула змеиною мордочку, моргая, выпученными глазками. И вновь ребята выставили палки вперёд и стали отмахиваться ими, как от комаров, а лягушка сжалась пружиной, и вдруг выпрямилась и полетела в сторону ребят. Вот тогда, ребята, побросав палки на землю, и помчались наутёк через буреломы, они бежали, не разбирая дороги, пока не наткнулись на прежнее болотце, что стояло у развилки ручья. Три лягушки, как и прежде сидели на коряге, во всю разевали рты и весело квакали в три голоса, с переливом, да на голоса, им было весело… , да и как тут не веселиться, если ребята попадали в жидкую глину, и раскрывали, и закрывали молча рты, как рыба, ни чего не говоря, от недостачи воздуха. « Вот глупые, здоровые, ходячие рыбины! Нет, чтобы в воду окунуться с головой, и там кислород свой жабрами глотать вволю, а они на суше разлеглись, валяются, и не удивительно, что задыхаются!» - Вот, как-то так, в переводе на человеческий язык, что-то приблизительно такое горланили, в раскрытые во всю свои глотки лягушки. И под это весёлое пенье, ребята очнулись, отдышались, очухались, и под весёлые арии зеленых певчих вдохнули чистый кислород всей грудью. И как лягушки стали спорить и галдеть, и доказывать, кто из них первый бросился бежать, а кто в итоге оказался самым храбрым. Так в спорах они не заметили, как встали и дошли вдоль другого ручья от развилки, до реки. Придя на речку, ребята попрыгали в воду прямо в одежде, поиграли в латки, потом выбрались, скинули одежду, которая, увы, всё ещё была грязная. Сашка, как самый старший и начитанный, предложил постирать вещи старым дедовским методом, глиной, мол в старину мыла не было и все так стирали и от того ходили очень чистые. Вот, ребята и отправились, к Сытен горе, которая, как высокий обрыв возвышался невдалеке реки метров на сорок в вышину из прессованной глины, на вышине среза виделись множество дыр, а из них, то и дело вылетали и влетали стрижи. Когда-то, основное русло проходило прямо по-над обрывом, здесь была самая глубокая ямочка для купания, и взрослые ребята прыгали с кручи вниз головой. А когда в горах шёл дождь, то река прибывала, и поднимались огромные, с завихрениями волны, так как в этом месте лежали пласты сжатой каменистой глины, от красного, до тёмно-серого, почти черного цвета. А невдалеке с горой, метрах в ста шумел водопад, это вытекал по балке гадючий ручей, этих ядовитых и ползучих тварей там было видимо, не видимо. Но на этот раз ребята туда не пошли, а нашли в излучине реки спокойную выемку с водой, разложили одежду и занялись стиркой. Васька оторвал плоский кусок серой глины, и стал острием, как неандерталец выводить прямые линии на своей белой майке, но у древних людей рисунки на скалах выводились лучше, там хоть олени получались. Нарисовав свой шедевр, Васька отправился к ручью полоскать свою майку, но рисунок не смывался, он был надёжнее всех наскальных произведений. « Эх! И влетит же нам дома!» - Громко вздохнул Васька с досадой, шлёпнул одеждой оземь, а когда стал выбираться по отлогому мокрому глинистому склону, поскользнулся и растянулся всем пузом и лицом на скользкой глине. Когда Васька поднялся, то ребята со смеха попадали на землю, гоготали навзрыд до коликов, держась за животы: « Ну и чучело! Настоящий папуас!» Папуас насупил от обиды губы, но увидев по грязи катающих и смеющихся ребят, сам сел в грязь и захохотал над ними. И ребята принялись, разрисовывать друг друга, то усы, то бородку, а то из глины рожки слепят, да на затылке закрепят. И вот разрисованные чертенята с разгона, как на коньках, скользили голыми пятками по глине и плюхались в воду. Или, с разбега, вперёд руками, рыбкой, да голым пузом, влетали всем телом в воду, с разлетающимися в разные стороны брызгами. Вода пенилась и вскипала, детский смех разносился эхом над горой Сытен, и казалось солнце радовалось вместе с ребятами. Чуть подустав, всей гурьбой пошли к речке, и как могли дополаскивали одежду, раскладывая её на камнях, а после купания разлеглись на песке, греясь под солнышком, любуясь чистому небу. А там, высоко, высоко в небе, как точечки, летали стрижи. «Сегодня дождя не будет, стрижи высоко! Эх, стать бы ласточками, да увидеть землю с их вышины!» - Вздохнул Вовка старший. « Но ведь над нами стрижи, при чём же тут ласточки?» - Ехидно спросил Вовка младший. «Да нет, вон смотрите над нами именно три ласточки, они грациозней, и раздвоенные хвосты красивей, да и больше, по мне лучше стать ласточкой! Они тепло людское чувствуют, вон у бабки Марфы, что ведьмой кличут, ни одного гнезда в доме нет, потому что она не улыбается, а только ворчит и ругается, к ней даже за яблоками никто в сад не лезет, а ведь крупные и вкусные, а в глотку не лезут». Ребята ещё много бы искали отличий ласточек, от стрижей, пока один из стрижей, пролетая над самой рекой, не зацепил крылом волны реки, и не закрутился юлой, и трепыхаясь, помчался на волнах вниз по течению. Первым вскочил, и помчался вдоль берега Сашка, за ним бросились ребята. Сашка летел стрелой, по крапиве, колючкам и кустам, напролом, даже не спотыкаясь, как будто летел, и вот обогнав птицу, на ходу прыгнул рыбкой в воду, и среди волн ухватил за её крыло, и с трепещущей птицей, прижатой к груди рукой, выбрался на берег. Когда та была вынесена и спасена, она вся дрожала от страха и холода, и каждый по очереди брал её в руки, прижимал к груди, пытаясь отогреть своим теплом. И вот через пять минут, стриж отогрелся, и достаточно очухавшись от ужаса, клюнул Ваську в палец, а тот от неожиданности выпустил птицу из рук, и та, отлетев, уселась на соседний куст, с любопытством посматривала на своих спасителей. Потом взмыла высь, два раза кувыркнулась в благодарность, сделав прощальное сальто, будто ловя мотыльков, и умчалась, к круче горы Сытен, где в норе обрыва был её дом. Васька умилённо показывал свой укушенный палец, хвастаясь, что и он отмечен птицей при спасении. И вот ребята, усталые, голодные, но счастливые стали, собираться домой, а подходя к дому их уже всех, дожидалась бабушка: « Ну, что озорники, а где же ваша рыба? Ишь, хитрющие, бабушку хотели обмануть! На рыбалку отправились, а удочки в кустах!» « Ба! Ба!» - Заныл плаксиво Вовка младший!» - «Да, всё я про вас знаю! Всё ведаю!»- Прервала она Вовку. – «А теперь быстро в хату переодеваться, умываться и за стол! А вы Капли что стоите! И вас это тоже касается! А то вон, какие грязнущие, мать увидит, она вам задаст, и мне достанется, я её знаю! Одежда на печи, переодевайтесь, а пока поедите, выстираю, да высушу, и домой чистыми пойдёте!» Через пять минут ребята сидели за накрытым столом во дворе и уплетали щи, один только Вовка младший крутил носом, да тихонечко выбрасывал капусту, от щи, под стол. А под столом между ног крутились котята - Гай, Юлий и Цезарь, но капусту они не ели. Ребята громко делились воспоминаниями пройденного дня, вошла бабушка и отдала им влажное бельё, чтобы развесили по верёвкам, а пока ребята баловались прищепками, то на верёвку прищепят, а то сзади за штанину кому-нибудь, она громко и резко спросила: « Ну как! Лягушка красная не шибко докучала?» Ребята притихли и даже опешили. «Баба Гаша, а вы то, откуда это знает?» Удивлённо спросил Сашка. – « Баба Гаша, всё знает! И думаю больше вы охоту на лягушек устраивать, не будите никогда!» « Никогда !» - ответил Сашка, а Вовка младший подтверждая, заголосил . – « Только рыбу ловить будем!» И на эти слова, послышалось протяжное и громкое: «Мяу!!!» В проходе калитки, ведущей на огород, в сторону речки Сыворотки, стояла мокрая с ног до головы, взъерошенная Муська, у лап её трепыхались две рыбины, и она вовсю, раскрыв пасть на фоне уже виднеющийся, огромной луны, орала: «Мяу!!!» Первым рванул к своей маме Цезарь. Если честно, конечно не к маме, а к рыбке, а после и Юлий, они растащили рыб в разные стороны и аккуратно, будто лаская, игрались с ними лапками, спрятав коготки под подушечки. Но как всегда не повезло одному конечно Гаю, который метался от Цезаря к Юлию, пытаясь захватить хоть одну рыбёшку коготком, но тщетно, те умело оберегали добычу от любого посягательства младшего брата. Муська, вспрыгнула на завалинку дров, и с высоты умилённо, прищурив глазки, наблюдала за котятами, не во что, не вмешиваясь, только изредка вылизывая мокрый мех по телу, не отводя глаз от происходящего. Васька с Вовкой младшим нарушили идиллию счастья у Цезаря и Юлия. Они отобрали у рычащих котят рыбу, от одной отрезав хвост, от другой голову поделили добычу между котятами, восстановив справедливость. Муська, свернувшись калачиком, заснула, мелодично мурлыча, напевая под свой сладкий сон. А котята, облизав свои лапки, тоже присоединились к ней рядом, напевая кошачью песню счастья. На небе светила огромная, чуть розоватая луна. Тепло. Кваканье лягушек, стрекотание кузнечиков, одинокая скрипка сверчка, и под светом уличного фонаря, стаяла на крыльце счастливая, улыбающаяся бабушка: «Ну, что горе рыбаки! А здорова, вам нос Муська утёрла! Да! Вот она настоящий рыболов! А вы, даже на учеников не тянете! А теперь, Сашка и Васька, живо переодеваться, и домой! А то ваша мама и вам, и мне задаст завтра жару, по первое число! Да и вы Вовки, умываться, да и в кроватку, а то чувствую, жаркий день начнётся у вас завтра» - « БА! А, ба! Перед самым рассветом разбуди!» «Разбужу, только удочки в кустах не забывайте, а то хвоста у вас, как у Муськи нет, и не чем, ловить рыбу то будет!» Ребята заснули сразу, как убитые, и снились, им сны, или не снились, они не помнили, потому, что только закрыли глаза, а уже бабушка толкает, и будит: « Пора вставать, скоро рассвет, рыбу всю проспите, а то Муська всю выловит!» - как солнышко улыбалась бабушка...
Фото из Интернета. Страница источника изображения: http://photo.99px.ru/i/?pid=17976