- Сегодня облачно. Без прояснений.
Я выключил звук у телевизора на канале прогноза погоды и откинулся на спинку нашей кровати. В нашей комнате было душно, и стояло бы открыть окно, но сил совсем не было.
Я начал переключать каналы, пытаясь успеть за мелькающими картинками военных действий, терактов, обращений президента и прочее.
Разве могла она выжить в этом мире? Разве могла ее светлая душа смириться с этим?
Я переключил канал, на котором девушка рекламировала мороженое.
Почему после ее смерти я не плакал? Ни когда узнал, ни на похоронах, ни после? Ни одной слезинки, ни единого намека. Не уже ли я ее не любил?
Но ведь любил же. Любил больше жизни, больше всего на свете и мне так больно. ТАК больно…
Но слезы не идут.
Мороженое. Ее любимое было фисташковое, а я его терпеть не мог.
Встав с нашей постели, я направился сквозь темные комнаты к нашему холодильнику, взял начатое фисташковое мороженое и начал есть его большой ложкой. Я медленно съехал по холодильнику вниз, плюхнулся на пол и почувствовал, как по щекам потекли слезы. Даже не потекли, а хлынули водопадом.
Я сидел на холодном полу нашей кухни, рыдал и давился этим дурацким мороженым, так ненавистным мне, но так любимым ею.
«Это конец!» - подумал я, глядя на дно пустой банки.
Я начал возвращаться в свою спальню, вытирая на ходу слезы, лег на свою кровать, включил звук у своего телевизора и посмотрел на ее фото в рамке.
- Сегодня облачно. Без прояснений.