(Продолжение. Начало см. "Волчёныш" и вверх по списку по порядку на странице)
Крепко приковала коса черничная бродягу-волчонка. Цепь - а не коса девичья. Как познакомились на дальней елани - дружить начали – встречаться. Красавице никогда не добиться того, чего добивается умница. Славная была Охоня, бывало, брови срошиеся, союзные нахмурит - и всем видна решительность её. Подступались к ней женихи двоеданские, да не по зубам девица. За нелюбимого никогда замуж не пойдёт, никого обманывать не станет – легче смерть принять. А вот к Волчёнышу сердце её прикипать стало. Чувствовала она в одиночестве его да судьбе нелёгкой что-то родственное, ей одной понятное. Жалела парня, видела душевные муки, помочь хотела.
Однако, в скит ракольнический не звала, понимала, что житья там Волчёнышу не будет. Не примут его двоеданы - чужак он для них волчьей породы. Для него лес – дом родной.
Не все двоеданы - плохие, но как и среди любого племени в семье не без урода. Были люди злые, завистливые и ленивые. У них лень – это мать была, а сами они: сын – воровство, дочь – голод. Охоня таких недругов стороной обходила, не связывалась, да разве от лихих взглядов да злых наветов убережёшься. Проследили дырочники, что Охоня с волколаком дружбу водит. Поймали, связали и в клеть бросили.
Неладное почувствовал Волчёныш, когда не увидел бровей Охониных – не пришла в условленный час на еланку. Забеспокоился, а тут срок ночного желтоглазия наступил и овладело им лунное безумие. И взвыл Волчёныш заклинанием:
…сохрани печать в миражах степей конским топотом… утопи печаль в глубине лесов волчьим шёпотом…
…замети следов отпечатки снов роду-племени… утоли любовь в тишине веков поступь времени…
…завернёт в борта кокон наших тел лодка деревом… поплывёт мечта, раны вскрыв мечом – острым берегом…
…мысом огненным зазвучит струной плёс отточенный… острова замрут, спрятав стон луны в многоточия…
…берега твои в ночь безумия… вены режут мне… в полнолуние…
Ночью прокрался к скиту, перемахнул в звериной отваге частокол бревенчатый и вкрадчивой волчьей поступью до заточения девушки любимой подступил. Решётку грыз, зубами засов рвал - сдвинул, вне себя от ярости был, но Охоню освободил. Бросился к ней, она его обняла, успокоила, вместе за межи укрепления вырвались. От погони спаслись, Лось Лесной да Волк Серебристый по очереди на себе беглецов несли, следы путали. Мчались они вверх против течения Исеть-реки к Ревун-порогу, там пещеры были, в них и укрылись.
(Продолжение следует...)