Ты любила, когда на твоих ресницах приземлялись снежинки.
Я любил тебя за это.
Они таяли враз,
сдаваясь теплоте твоих карих глаз.
Помню , как ты постоянно
сплёвывала пушинки
от своих белых пуховых варежек.
Я любил тебя за твои снежинки,
Я любил тебя просто так.
Ты любила дразнить меня неуклюже-развратными танцами
на всех вечеринках,
(того хуже, в клубе!)
Плюс это вечное мини
И губы,
Отчаянно красные,
О как же я тогда тебя ненавидел!
И готов был убить!
В клубном хаосе лиц никого я не видел,
кроме ведьмы,
которую
начинал еще больше любить.
Я любил тебя за твой картофельный с фасолью,
А вообще, ты ни черта не умела готовить!
То недоваришь,
То пересолишь,
О как же мне его сейчас не хватает!..
Интересно, кому теперь его не умеешь готовить…
Интересно, кому теперь его с нежностью варишь…
Я любил тебя растрёпанную по утрам,
без макияжа,
«Сейчас я наверное страшная, - говорила,
- Ты не напуган?»
А сама ведь прекрасно знала, хитрюга,
какая ты милая,
насколько красивая,
неважно, где и когда,
я любил тебя всякой всегда.
Я любил тебя за твои забавные горошки
на ситцевом платье.
За твои кривляния у зеркала,
за винтажные брошки,
за худые запястья,
за нежные пальцы…
Я любил тебя просто так.
Ты любила смеяться по каждому поводу,
Я любил тебя за этот смех идиотский,
Я любил тебя за тебя слишком гордую,
слишком скромную,
слишком броскую.
Я любил тебя за твои нелепые хвостики на голове,
За твои потёртые джинсы и старую майку.
(ты ведь свой парень чуть ли не в каждом дворе!)
И за то, что ты самая яркая.
Я любил тебя за твои наивно-смешные вопросы,
За твою задумчивость детскую,
За твои ленты, небрежно вплетенные в тёмные косы,
За походку, женственно-дерзкую.
Я любил тебя за твоё ворчанье,
На зло тебе я тогда ещё больше курил!
Я любил тебя за твоё молчанье,
Я тебя постоянно любил.
То ли по дурости, то ли по мудрости
Теряют любимых.
С опозданьем судьбу умоляют,
И стонут судьбе вопреки,
А любят, когда не вернуть…
У Бога прошу по ночам:
«Пожалуйста, её сбереги!»
А тебя сквозь дожди заклинаю:
«Пожалуйста,
просто Будь.»