Обычно со Стасом мы назначаем свидания у Головы (бюст Ногина), что на станции метро «Китай-город». Это удобно, так как там пересекаются наши пути, а у Головы, чтобы не заблудиться на этой оригинальной станции.
Встретились чётко по времени мы и на этот раз. Я должен был передать Стасу несколько экземпляров его самиздатовского сборника, а он мне дискету с очередными опусами и кулинарными рецептами.
Мы обменялись «вверительными грамотами», и я попросил Стаса оставить свой автограф на одном экземпляре самиздатовского сборника. Он уже готов был вспомнить заранее заготовленный «экспромт», думая, что экземпляр этот предназначен мне, но я его остановил – экземпляр был приготовлен для моей сотрудницы, Юлии Ивановны, которой очень понравились юмористические рассказы Стаса.
Стас на минуту задумался, а поскольку автограф предназначался человеку ему незнакомому, надписал «от автора», поставил подпись и дату «13.04.06г». Я приписал «от редактора», хотя всё моё редактирование свелось к расстановке отсутствующих запятых.
Стас тут же вспомнил о паре случаев с автографами. Его устные рассказы начинаются без всякой подготовки, и поначалу звучат как простая реплика, но потом его трудно остановить, да и не хочется прерывать, так он входить в роль рассказчика. Записанные на бумагу, они много теряют, так как никакие знаки препинания не могут заменить паузы различной длительности, а манера речи героев вообще непередаваема. Я заметил, что эти сюжеты можно использовать для рассказов, на что он, продолжая рассказывать, просто отмахнулся.
Из его рассказов я уже знал об автографах, полученных им от Имы Сумак и Анатолия Фирсова. Наверняка в его библиотеке найдутся и другие автографы. Но тут были случаи, когда автографы ускользнули от Стаса.
Первый случай произошёл в 60-ые годы, когда Стас ещё жил в Томилине и учился в МЭИ. В их группе училась, некто Ляля Степанян, прославившаяся тем, что на экзамене по физике, который принимал однофамилец Стаса профессор Соколов, большой оригинал (он разрешал пользоваться на экзамене конспектами, но не учебниками, так как в них попадаются неправильная трактовка материала), на вопрос последнего, что обозначено в уравнении Планка под литерой «h», ответила «высота этой планки».
И вот эта Ляля сообщила Стасу, что к ним в институт должен приехать выступать Евгений Евтушенко. В те годы это имя уже и ещё гремело, и Стас пошёл в Томилинскую библиотеку и взял на абонементе томик Евтушенко, просмотрел его, нашёл интересные вещи, но за душу он его не задел. На вечер он не пошёл, но сборник почитать Ляле дал, а та его взяла с собой на вечер. И когда Евтушенко стал раздавать автографы, Ляля, сидевшая в первом ряду, получила одна из первых. Ляле не хотелось расставаться с автографом, но библиотечная книга – это «святая святых» и автограф угодил в Томилинскую библиотеку.
Другой случай произошёл уже после окончания института. Стас потихонечку стал собирать интересные книги. Он охотно посещал книжные магазины и развалы букинистов, порой просто из любопытства, порой что-то приобретая, выкраивая рубли из семейного бюджета.
Он очень любил заходить в Академкнигу, что на Тверской (тогда магазин находился чуть в стороне от теперешнего места расположения).
И вот, выходя из магазина, он увидел аккуратно одетую интеллигентую старушку. Она обратилась к нему: «Молодой человек, приобретите книгу…правда, это стихи…может слышали такого поэта, Игоря Северянина?» «Как же, как же…, - Стасу не хотелось ударить лицом в грязь, - и сколько?» -25 рублей, - промолвила старушка.
Тоненькая брошюра, в какой-то грязно-жёлтой мягкой обложке, издание начала 20-х годов. Надо сказать, что 25 рублей тогда, «не то что ныне»… - четверть месячной зарплаты.
- Многовато, - заметил Стас.
- Да она с автографом самого Игоря Северянина. Я получила этот автограф на вечере в Политехническом, когда Северянину был присвоен титул Короля Русской Поэзии!
«Но я не мог себе позволить такую роскошь, хотя и жалел потом об этом: упустил такой раритет» - закончил свой рассказ Стас.