Желтого города окна лужные.
Пятнадцать минут – и закрой аорту.
Бронза с глазами и грудью Пушкина
работает вестником поворота
ног – на восток, вверх и влево – крышечки
бутылки, событий – куда прикажете.
Птицы сегодня парят не выше, чем
деревья, иначе уносит.
Важно, что
двадцать часов пробивают вовремя,
толкая локтями кривую рампу:
дайте писаке расплыться комьями
беспамятства нового иммигранта
бледной провинции – в площадь с холодом:
на всех подающих найдется страждущий…
Нервным дождем вымирает молодость.
Не первая.
Кромсанная.
Бумажная.
март 12