возле входа в самую твою суть трехголовый цербер зайдется лаем.
я боюсь подержанных на весу и тобой не сказанных мне «I love you», или, может, там надо «I don't love you», я теряю сразу чутье и память. жизнь дает заманчивые превью; затаив дыханье, откроешь - спамят.
мне одна сказала, что жизнь – любовь, а другой – что это стальные рельсы: едешь дочкой, подругой, собой, любой, или девочкой «милый-приди-согрейся», если до сих пор не оборвалось - позже попадаешь под свой же поезд, а любимый – только в грязи по пояс, выстрелившей резко из-под колёс.
у тебя выходные, а мне входной на какую-то новую постановку, где моя роль - главная, и одной мне стоять, прокуривать остановку. у тебя там храм самому себе, и божок, храпящий в пододеялье, я изобретаю велосипед, говоря, что зря вы меня теряли. нет, из всех теряющих ты один не желаешь этого, если честно. тут ветрит немеряно, отойди. Не хочу тушить о тебя свой честер…
мне подумалось: жить бы совсем одной, приходил бы на ночь ко мне с цветами. а пока из пикселей полотно. двоеточие-звездочка, до свиданья.
разобью палатку у входа в "ты", трехголовый цербер охрип от лая. я пускаю кольцами в небо дым… но они не складываются в "I love you".