Галина Храбрая
«БЛАГО-СЛОВО»
Благовещенский Дождь,
Как на Чрево Слеза…
Набегает Свят-Дух,
Набегает…
Набухает, пушится
Благая Лоза,
Помогает Господь,
Помогает!
Помоги же и мне:
Благо-Слово во мне
Заискри, зароди,
Заневести!
Все пороки во тьме,
Искушенья на дне:
Не хочу ни злорадства,
Ни лести!
Как-то случайно, а может быть, и не случайно нашёл мою рукопись со стихами,
оставленную у мамы на рояле, один, прекрасной души человек, бывший тогда
в гостях у неё со своей женой, нашёл, немного почитал и спрашивает:
— Валя, скажи мне, что там лежит у тебя на рояле?
— Где? А, это! Стихи, что же ещё! Галка моя пишет!
Была она у меня вчера, вот, и оставила почитать!
— И что, Валя, ты почитала?
— Нет, мне сейчас некогда! Вот, огородная страда отойдёт, и пока всё будет
на грядках всходить, я смогу позволить себе расслабиться, сяду, и почитаю
на досуге спокойненько, я так всегда делаю!
— Валя, а можно мне поговорить с твоей Галкой, я вовсе не из любопытства
спрашиваю, и ни ради шутки, полагаю, что всё это более, чем серьёзно!
— Отчего, не можно, Витя, конечно, можно! Хочешь, я вызову её к нам
на следующие выходные, пусть приедет, шашлычков сделаем, вот, ими и приманем,
она страсть, как мясо у нас любит с пелёнок!
— Хорошо, а пока я папку возьму с собой, и тоже «спокойненько» на досуге
почитаю, ты, надеюсь, не против, а к следуюшей субботе привезу!
— Бери!
На другой день мама мне позвонила и говорит:
— Доченька, а приедь к нам в субботу на огород, пожалуйста, а?
— Мама, у меня съёмка, ты же знаешь!
— А после съёмки, заедешь?
— Ладно, посмотрим!
— Ты прямо на огород заходи, у нас там шашлычок будет и красное вино,
твоё любимое, «Крымское»! Ну, как, уговорила?
— Ну, раз так, то я обязательно зайду, я всегда такая голодная после работы!
— Знаешь, дочь, твои стихи почитал один очень умный товарищ
с «болезнью Максима Горького»!
— БОЖЕ мой Милостивый, это, кто ещё такой?
— Муж моей сослуживицы! Он работает в издательстве «Советская Россия»,
и, говорит, что подобного ничего не читал за все эти годы,
а читает он всё подряд, прямо, как Максим Горький, так ты приедешь?
— Приеду! только к вечеру ближе, прямо с электрички, и сразу к вам!
— Ага! Мы тебе твою долю шашлыков оставим!
— Учти, мама, я буду очень голодная, и съесть могу сразу много!
— Знаю-знаю, ты у нас с детства «мясоежка»!
— Кто-кто?
— Обжорка, вот, кто! Ладно, давай, приезжай, мы ждём тебя! Всё, пока!
В субботу, как и договаривались, я пришла «на огород» поесть шашлыков!
Увидеть родную мать, послушать её украинские песни, насладиться свежей
прелестью майского вечера, пока у нас в Подмосковье ещё не бывает комаров.
Но, со мной никто «разговаривать» не стал, на меня все просто посмотрели,
послушали, как я читаю свои стихи, позадавали мне вопросы, потом, только дома
у мамы, куда пришли все гости попить крепкого горячего чая, перед тем,
как сесть в душную электричку, и уехать к себе в «столичные квартиры»,
и там засесть до следующей субботы, ко мне подошёл Виктор Александрович
и спросил, давно ли я пишу стихи?
Я не знала, что ему ответить; записывать я стихи свои стала только в 15 лет,
когда умер мой отец, а следом за ним, и дед, в результате пержитого мной стресса
и от тоски по своим родным. А, вот, сочинять? Стихи я сочиняю, как помню себя,
но, этого в полной мере, я тогда не осознавала.
— Ладно, не отвечай, да это и не суть важно!
— А что, по-вашему, важно?
— Чтобы всё это напечатано было!
— Зачем?
— Как это, зачем?
— Мне не надо, я для себя пишу.
— Нет, моя дорогая, надо! Это теперь не твоё!
— А чьё?
— Это принадлежит не тебе, а людям! Господь БОГ через тебя это им передаёт,
изволь, отнестись серьёзно, и с этой самой минуты — относиться ко всему
с должным почтением и благодарностью!
— И что мне теперь делать?
— Писать дальше, как и прежде, а я отнесу твою рукопись в «Юность»,
тебя потом вызовут, и скажут, что надо делать, и чего не надо.
— Как скажете, сэр!
В «Юности» мне сказали, что надо делать (но это совсем другая история)
от всего услышанного, мне стало дурно! Причём, в самом прямом смысле
этого слова.
Впервые за свою жизнь, у меня «отнялись ноги», когда меня раскритиковали:
они стали буквально ватными, потом, конечно, онемение прошло, но идти мне,
какое-то время было трудно.
Это хорошо, что муж мой Серёжка сидел в машине и ждал меня прямо у редакции.
Вышла я из кабинета А. Д. Дементьева, и прямиком «на автопилоте» двинулась
к своей машине, открываю дверь и думаю, отчего это мой муж Серёжка,
дверцу, как обычно, не открывает, и не ухаживает за мной?
Но, не успела я ответить самой себе на этот вопрос, как вижу — все сидения
в машине заняты, и сесть-то мне, практически, негде!
— Серёжа! Ты что? Все розы на «Маяковке» скупил? А я, где сяду?
— Да! Признаюсь, что я все розы скупил, все, сколько было — всё забрал,
правда, они одного цвета, ну, прости меня, такой был привоз, зато свеженькие,
и ты прямо на них должна воссесть!
Сергей заботливо подстелил для мягкости мне полотенчик на сидушку.
Ах, розы-розы! Они были такие огромные, ароматные и все, как одна — кремовые!
Муж разложил цветы по всей машине в то самое время, когда меня в издательстве
«экзаменовали и муштровали», будто я виновата в том, что пишу стихи:
— Поздравляю тебя, дорогая!
— Да, ты что! Меня и не собираются издавать!
— Ерунда! Это вопрос времени! Сам факт, что ты там была, и приняли тебя там,
«как автора»! Эти розы я подарил тебе в честь столь важного события,
чтобы оно у тебя навечно в памяти осталось! Душе нужен толчок! Лёд тронулся...
— Какой, автор? Кто, автор? Где ты видишь автора?
— Ты и есть Автор! Кого бы ещё стали, так долго слушать, да ещё и продержали
столько времени? Вдумайся только?
— Как это?
— Так это: если бы толку они в тебе не видели, зачем, беседовать стали бы зря?
— Не совсем поняла?
— Я решил так, что раз долго тебя не отпускают, значит, всё здорово
у тебя будет в дальнейшем!
— Когда-когда?
— В будущем! Твоя жизнь только начинается, и ты сегодня сделала
свой первый, осознанный шаг!
— Господи, неужели это свершилось?
— А, вот, иронизировать на этот счёт, не надо, все так начинают!
— И кончают.
— Что-что? Ты о чём?
— Говорю, начинают все одинаково, а, вот, кончают по-разному.
— Слушай, поехали отсюда поскорей домой!
— Поехали! Знаешь, они рылись в моих стихах, словно хирурги в кишках!
— Всё равно, я поздравляю тебя, Галчонок!
— Да, с чем?
— Ты у меня теперь — Поэтесса! Попомни моё слово, ты ею станешь!
Обязательно! Эх, на какой же хорошей девчонке я женился!!!
Весело сказал мой первый муж Серёжка и надавил на газ...
Мы мчались с ветерком «по Минке» в свой родной, милый сердцу пригород —
зелёную зону Москвы, где надлежало мне дальше продолжать творить, писать,
сочинять, и ныне и присно, и вовеки веков высекать «Благо-Слово»
из «Алмазного Фонда Русской Души» и свято-отеческой моей родовой памяти,
Что я с успехом, друзья, и совершаю по сей день. Аминь.
* Х *
http://www.stihi.ru/2015/04/07/7455
«Благовещение, Друзья!!!»