На Волгу опустился зимний вечер.
Летят спокойно хлопья снега. Тишина.
Мерцают за рекой огни, как будто свечи
Зажгла, укрывшись в тучах, робкая луна.
Под серебристым покрывалом льда и снега
Уснула после летних дел могучая река.
Но вижу в мыслях тройку, ошалевшую от бега,
В ушах звучит чуть слышно песня ямщика.
И не могу себя настроить на мажорный лад,
Хотя природа, зимняя река так дивно хороши.
Но голос предков возвращает вновь назад
Туда где нет покоя для моей души.
Не в силах я из прошлого стереть картину...
Избитый шлях, волы, воз с солью. Непроглядный мрак.
Сменив рубаху, чуя скорую кончину,
Другой ямщик, быть может предок мой чумак.
Не верю, что предписано судьбой тянуть нам год от года
Через века воз неудач, а на рубашках вечно пота соль...
И я, единственный быть может продолжатель рода,
Грусть за потомков чувствую, а сердце гложет боль.
Вот почему сейчас, не замечаю снежную равнину,
Воспоминаний пелена затмила мне глаза
И сами по себе рождаются слова, которые я сыну
Обязан , может быть, когда-нибудь сказать.
Слова те постепенно превращаются в зарок,
Который сам себе даю: — пока я жив и в силе,
Все сделать, что бы дома отчего порог
Очаг и счастье у моих потомков были.
Короткий зимний вечер незаметно превратился в ночь
Снег перестал. Куда—то к югу потянулась туча.
Ещё один миг жизни улетает прочь,
Но на душе спокойней, настроенье стало лучше.