«Я все равно паду на той,
На той далекой, на гражданской,
И комиссары в пыльных шлемах
Склонятся молча надо мной»
(Б. Окуджава)
«Не ругайся, такое дело,
Не торговец я на слова,
Запрокинулась, отяжелела
Золотая моя голова…»
(С.Есенин)
«В миссионерской», - четко дан приказ,
И скорострельна призрачность салюта,
Все суетно, но только две минуты…
Куда отправлен Родины запас?!
Быть комиссаром проще – вздев наган,
«Кругом» скомандовать и … застрелиться,
Притворство нынче – братец, не сестрица
Коварству женщин – разыграть оргазм.
Знамена Пирровы, и командир
Утопит взгляд - задумчив и смиренен,
Лишь телефон прекрасен настроеньем:
Победой, славой, доблестью един.
Состав курьерский миновал разъезд
И мчится в ночь, пуская кольца дыма,
Предельность скорости необходима,
Ведь жизнь – не только ярмарка невест.
Курить, забыться… душу подвело…
Она – маньяк, раскрывший преступленье,
Остановись… страшнее есть мгновенье,
Люблю ли? Отстраненно и светло.
Палач иль жертва… Если на излом
Крепки, как бронь отелей и гостиниц,
Не только срам, дыша и веря, имешь,
Но бесприютной жалости тепло.
Безвольным львом, от страсти ошалев,
Оставил прошлое на откуп прайда,
И - голову на растерзанье правде,
И запрокинувшись, отяжелел.
Знакомых строчек силу не тая,
Себя предать и от себя не деться:
Вновь убивать с наивностью младенца,
Предвосхитив – любил ли кто, как я?!
Живи поэт, и прозолоть седин
Бессмертной парой вольно б кочевала,
Новатору легко начать сначала,
А путь к себе любовью проходим.
Банально – целовать послушность рук
И клясться, до немого исступленья,
И, забываясь собственным прозреньем,
Вычерчивать привычной жизни круг.
Секунде тяжко яблоком упасть,
И телефон устал от вожделенья,
Перед тобой я преклоню колени,
Не понаслышке зная слово «страсть».