Предположим, ты и я – две параллельные прямые.
Известно, – они лежат в одной плоскости идеальной.
Если отменить слова и считать, что мы оба немые, –
нарисованная тобой картина едва ли будет печальной.
Ибо ни тебя, ни меня нельзя признать счастливо-плоским, –
в двух измереньях кентаврам дышать невозможно по сути.
Невысказанные к месту отвлеченных мыслей наброски
провоцируют соображенья со взрывом смыслового тутти.
Говоря иначе, мы с тобой в измерениях высших обитаем,
где параллельность означает размерностей сравнимость,
то есть такое сочетание безмолвия дней, когда их листаем,
при котором полнота содержания и одновременная мнимость
не противоречат друг другу. В этом судьбы точка отсчета,
априори названная тобой журавликом мечты бумажным.
Чтобы обрести неопровержимость ощущения полета, –
посланцу воображенья достаточно быть отважным.
Вот ты говоришь, что щеки алеют от тяготения
и вишневый цвет улыбки искривляет пространство.
Отсутствие связности – не повод впадать в смятенье,
поскольку в неизбывности изменчивости закон постоянства.