Там, где зубы погибшей надежды терзают сердца,
И гранитная скорбь застывает слезой на ресницах,
Моя ярость восстанет, и всем вам откроет глаза!
Как прекрасна она! Или, может, мне все это снится?
Мне печальный прислужник подаст чашу с синим вином,
И в бессилии сладком замрет у хрустального трона.
И свинцовая злоба по жилам польется огнем,
И лазурная смерть засверкает сапфиром в короне.
А прислужник посмотрит в глаза мне с улыбкою гордой,
Друг, отдавший мне сердце, погибшей надеждой горя,
И, вливая мне в вены холодный огонь Преисподней,
В глубине моих гневных очей он увидит себя.