Волы,
что родились быками,
ещё ни свет и ни заря,
везут с карьера
серый камень
под грубый окрик грабаря.
Проходят шагом похоронным
по отсыревшему песку,
в глазах угрюмых и огромных
проносят чёрную тоску...
А ночью - стойло, цепь, корыто.
И яркий, непонятный сон:
ревёт толпа,
Мадрид, коррида,
и чья-то кровь,
и хриплый стон.
Остановить и не рискуйте,
когда несётся напролом
бык по рождению и сути,
но обречённый быть волом!
И пусть тореро смел и ловок,
и пусть тверда его рука,
но за свою судьбу воловью
бык, истекая чёрной кровью,
врага вздымает на рога!..
Но прерван сон,
и всё забыто.
Свистит упругая лоза,
гремят разбитые копыта...
Я не могу
глядеть открыто
волам в угрюмые глаза.