Опустившись в тьму бездны,
поднявшись в пьянящую высь,
позабыв все слова,
изъясняясь лишь сдержанным стоном,
растворившись в безудержной
и сладострастной истоме
вдруг постигну
бессмысленной жизни
утраченный смысл.
Он – в сплетении ласковых,
всё понимающих рук,
в жаре жаждущих губ,
ждущих близости тел,
иссушённых тоскою,
в ощущении вечного
звёздного неба покоя,
в многоцветии мира,
который ни чёрен, ни бел.