Гори, судьба, как рукопись пиесы!
Актеришка бездарный, я не знал,
легко ли роль безумного повесы.
исполнить так, чтоб высморкался зал.
Ни сборов, ни признания, ни прессы.
Апатия... кошмарнейший провал!
Гром стульев смолк. Ни горечи, ни боли.
Авось, я и не то переживу!
Лекарств от ран не сыщешь лучше соли.
И вдруг я замечаю, что плыву
не по затонам вызубренной роли,
а черт те где, к тому же — наяву.
Грядущее, как водится, в тумане.
Ау! — теперь бессмысленно кричать.
Лишь те, кто ищет выгоды в обмане,
имеют право посохом стучать.
Наверное, их радует вниманье,
а мне по нраву — просто помолчать.
Гаданиям не верю и не ною.
Авгур, и тот не скажет, что к чему.
Люблю развал! Что станется со мною
и с остальными — право, не пойму.
На берег ваш я выброшен волною,
агностики! И вот — гляжу во тьму.
Гляжу во тьму... Легко мне и тревожно,
а пульс минут почти неразличим.
Людские муки выдумать несложно —
и страсть, и голод, сгорбившись, влачим.
Но утолить их, пусть на время, можно,
а нежности недуг — неизлечим!