Расцвел весною в офисе цветок
среди звонков, докладов и вопросов.
Весь бел, как снег, а значит, одинок:
всегда не ко двору нам альбиносы!
Он ароматом радовал девиц
и все же был для дела бесполезен:
зачем журавль, когда полно синиц,
причем, в руках, а этот – к солнцу лезет,
то просит пить, то тянется к теплу…
«Ужасно мил!» - бросали лицемерно
и задвигали в сторону; в углу
он всем мешал и действовал на нервы.
Увянет скоро – тут сомнений нет,
хотя (чего не встретится на свете!),
найдется вдруг и в офисе поэт,
кто встрепенется, красоту заметив.
Цветок разбудит душу чудака,
коснется струн таинственных случайно,
потом стихи пойдут наверняка,
а там и мысль о кольцах обручальных…
Однако рядом не было души,
чтоб, задохнувшись от наплыва чувства,
смогла бы чудо в сердце совершить
и проявить нечаянно безумство!
Цветок грустил, одной надеждой жив,
он горько пах и, от любви сгорая,
стремился вверх, а там - лишь миражи
и ни намека на блаженство рая.
Согнулся стебель, белых лепестков
не станет скоро – упадут на землю,
а офис скажет: «Вот и вышел срок,
на шкаф его – пускай в горшке подремлет!».
Стол опустел, чтоб в новую весну
проснулось вновь таинственное нечто,
другой цветок родится, - новый путь
отыщется в стремнине быстротечной…
Не поднимая к небу тусклых глаз,
был офис занят делом - деньги множил.
Цветок убрали, чтобы не тревожил,
но тот был жив и что-то сделал в нас…