пока трепещешь, как подбитый чиж,
сто бед мельчишь, впрягаясь в сотню дышел,
и жизни пестрой маленький париж
наполнен толчеей без передышек,-
тогда внутри себя еще звучишь
капельным звоном, бросившимся с крыши.
страшна ли, право, тощая мошна
для глупости вселенского размаха,
сомнений груз, чья цель предрешена -
давить на лоб, как шапка Мономаха;
и даже боль совсем не так страшна,
и даже страха липкая рубаха...
всего страшней бывает тишина,
которая приходит после страха.