К субботе сердце устаёт
людскую боль считать терпимой,
и воскресенье мажет гримом
в расчёте вылечить её;
но ветви в души-облака
пускает новая неделя
и в дрёму утренней постели
уже стучит ее клюка;
ты не обязан отворять
прощальный сон, простынный саван,
но этой спутнице чернявой
не по нутру иной обряд,
и ты встаешь и тащишь плети
висящих рук, грядущих дел,
и кофе горький анальгетик
тебя преследует везде;
но в тот момент, когда, казалось,
нет сил пробить вселенский мрак,
светило – яростный камрад
покажет сдвоенное жало,
и солнца вздутый капюшон
качнётся в такт небесной пляске,
и ты, доживший до развязки,
не огорчишься, что дошёл…