Две "полторашки" пива,
копченая скумбрия...
И в огород крапива
Лезет,
а в голову - дурь моя!..
Мудак,
всё в памяти перепутал
и провалился...
Да так,
что даже, как-будто,
в кроватной нутри очутился.
Секунда!
Раз.
Два!..
Вроде, проснулся...
Вроде, открыл глаза -
оглянулся
на стрелку: часа четыре...
Только... я не в своей квартире!..
И на тебе чудо:
из ниоткуда
тёплого снега
густой туман
поднимается в комнате, светом облитой.
Вижу я человека
стан
там,
у двери полуоткрытой.
Подлетаю ближе: девичья грудь,
волосы солнцем до ног расстаяли.
А в глаза мои плавится муть,
и не вижу лица, хоть убей, в тумане я.
Попытался коснуться - пусто!..
Никого... только солнечный сгусток
запаха,
странно до боли приятного...
В лапах его
опьянел вдруг невероятно я...
Слышал лишь: билась мелодия в нос:
"Ангел спасёт тебя, коли избавишь от Чёрта!"
Знал я, что это был запах каких-то роз...
какого-то странного сорта…
Язык же, крапива,
давно отвечал без меня:
"Дайте мне вилы,
лихого коня!"
Нежно нюхнув на прощание
девицу-запах,
помню, что-то пообещал ей
и даже заплакал...
Снова обмер и через минуту
очнулся уже обутым
в стремя.
Вцепившись в лохматое темя
коня,
мчался верхом
я
за Чёртом-грехом.
Огромные вилы в руках серебрились.
Снова от леса освободились
поляны, желтые при Луне,
и на затылке-холме
Вырос из ямы
стальной стадион.
(В натуре,
Наше "Динамо"
нервно в сторонке курит!).
Вышел на ринг в нескончаемом вопле.
Вилищи вмиг обернулись перчатками.
Страха комок раскатало на горле.
Вижу: выходит с башкою-рогаткою
в шёлке томатном
Чёрт косоглазый,
да адским ладаном
несёт от заразы.
Оба разделись-разулись,
судьёй да публикой подгоняемые.
Вижу: у Беса маслом блеснули
буханки мускулов нескончаемые.
Ни хрена себе, с кем буду драться
за Ангела да за мечту свою!
Надо мне было тренироваться!
А теперь, вот, здесь дураком стою!..
Раунд первый.
Забегали нервы.
С правой да крюком
лупит Чертюга...
У моей же ударной левой
вовсе отнялись руки!..
Раз... или два побывал в нок-дауне,
ещё один прекратили гонгом.
Что ж буду делать я в следующем раунде
с этим рогатым кинконгом?!
В перерыве на ринг
влетели крылатые
детки, от голода вспухлые.
Тут и вовсе поник:
с такими-то секундантами
точно и быстро рухну я.
Глазом разбитым повёл вокруг.
Вижу: стоит на трибуне клетка.
Дразнят в ней тыщи зубастых рук
такого же райского пухлого детку.
Живо кого-то он мне напомнил -
бедный от страха аж взмок...
Не доглядел я, оглушенный воплем:
снова раздался гонг.
Вышел на ринг
чуть потрезвее:
не за себя одного стою.
Чёрт мигом сник,
а я матерею -
нет, да и левой козла подловлю.
Но и он, хитрюга,
уворачивается,
вяжет руки,
по углам маячится.
Пару раз пропустил от атлета
и я...
Только в раунде этом
была ничья!
Снова в угол зашёл,
святою водой обливаемый.
Снова глазом нашёл
на трибунах в рогатой стае я
золочёную, тесную клетку...
Что за чёрт! - вместо райского детки,
слезами умытая девочка...
белокурая!.. кареглазая!..
Господи!.. Это же Леночка!!!
Если б увидел я сразу, а?!
Лоб закипел бановской злостью,
руки обжёг комок чугуна -
ух, сейчас посчитаем кости мы
у рогатого ****уна!
Раунд третий.
"Ну, рожа! Приветик!" -
впялил Чёрту я прямо в глаз.
А потом ещё, а потом ещё раз!..
Не успел он мне даже ответить...
Бью по чайнику всё да в дыхалку -
бегал паинькой Чёрт, кровью харкал...
Вижу: руки мои - две сваищи,
а на икрах пружины вечныя.
Слышу: в зале орут: "Поддай ещё!"
и стреляю прямым-картечью я!
Вот, ужалил: Чертина в нок-дауне.
Отлежался.
На "шесть" поднялся.
Кажется, в третьем, решающем раунде
мой "бенефис" уже состоялся!
По канатам шугаю Дьявола!
А судья за нами гоняется!
Я по Чёрту левой да правою -
он же вовсе на воздух кидается!
Наконец-то, упал,
вцеловался в ковёр!
"Восемь!.. Девять!.. Аут!!!" -
взорвался хор.
Дьяволину судья на плечи взвалил
и поединок остановил.
Только тогда я очнулся
от гнева,
в зал оглянулся,
а там, будто с неба,
вместо зубастых и волосатых,
рои слетелись деток крылатых.
Клетка-тюрьма
утонула
в сирени.
Вижу: она
распахнула
двери
Леночка! Мы победили!
Вновь, как однажды,
я к ней прижимался,
и запах каких-то роз
бойко-отважной
весною въедался
в мой буреломный нос!
А руки, две прежде огромные сваи,
с пружинами ног захирели, и
снова я стал тонкожилым Ваней,
которого знать честь имели вы!..
Вот и конец! Так, пойдём же домой,
выпьем чайку немного!
Только, гляди! - Кто же это такой
загородил дорогу?!
Противу нас, разодет кавалером,
Дьявол стоял без единой вмятины,
пиво
лениво лакал из фужера
да заедал резиной жевательной...
Места
на арене
были пусты -
остались
три тени -
Дьявол и мы.
"Как же так?!.. Миг назад он лежал в бессилии!" -
думать пытался я. Лена крестилась.
Но лишь заметив глаза бесиные,
понял: что-то в нём изменилось.
Сам же Чертина, как мог,
наш страх
уловил
и в тишину монолог
свой махом
впустил:
- Что ж вы боитесь земного козла отпущения,
вами придуманного для морального облегчения?
вами же обозначенного
козлородным злодеем?!
Однако,
сам оттого чуть не плачу я,
только не смею
заплакать!..
Ну а ты, паренёк, чего загрустил?
Словно... куда провалился?!
Ты же меня, брат, победил!
Я же в тебе победился!
Правда, дружище, думать не смей,
что выдрал злодея всевластного!
Да. Ты убил... и убил ужасное...
Только в самой нутри своей!..
Мы с божествами - великая община.
Лазим на Землю по судьбам закрученным.
Часто рыдаем, нередко хохочем мы:
смотрите в небо, молитвы учите,
ждёте, когда прилетит звездолёт...
Ну же вас - к чёрту, никчёмный народ!!!
Ой... Что-то опять заговариваюсь!
Нету, друзья, совершенно времени!
Жду я вопросов от вас и отчаливаюсь!
У меня эдаких выше темени!..
Чёрт недовольно
отмерял
свой рост.
Я же невольно
отклеил
вопрос:
- Дьявол! Ответь, наконец, мне и Лене,
кто же здесь сник на ревущей арене?..
Что это значит - "в самой нутри"?!
- А ты в глаза мои посмотри!
Чёрт подошёл к нам поближе.
- Видишь?!
- Пока что... не вижу...
Я пригляделся, как только мог.
Вижу - не Дьявол это, а Бог!!!
Вклинился нос острой гипотенузой
между глазами Христа Иисуса!
Чуть я не обмер... и от восторга
захохотал так, что Чёрта расстрогал.
Дьявол-Христос
потрепал по плечу
и произнёс:
"Будь здоров!.. Я лечу!"
Апххчу-у!!!