Ведьмак подумал пять минут,
И, глядя прямо,
Сказал: «Я вряд ли потяну
Совет Грельяма…
Там архимагов только шесть,
Плюс просто маги.
И всякой мелочи не счесть…
Не до отваги.
Пожалуй, я его отдам,
Но есть проблема:
Он не исчезнет без следа
В чертогах Лемма?
Совет Грельяма не жесток,
И неподсуден…
Но поручаться за итог
Пока не будем.
Я помню, как, на первый вид,
Невинных били…
Я честен, знаешь, без обид.
Но не забыли
Ни я, ни ты те сотни дел,
Когда за слухи
Казнили и на кучи тел
Слетались мухи.»
«Не путай с этим те разы…
Проверят просто
Его на чистоту слезы
И темпы роста
Его магической души,
И прочность веры.
Вдруг он захочет согрешить?
Разрушит сферы
Верховной магии своей,
Нам неизвестной.
Нельзя так просто верить ей…
Он все ж не местный.
И, кстати, вот еще вопрос:
Что за привычка
Внушать, что в зверя духом врос?
Глядишь, и кличка
Такими темпами к утру
Уже была бы…
Мне лично то не по нутру.
И честным дабы
Тебе остаться перед ним,
Проси прощенья.
А то прекрасным днем одним
Дождешься мщенья…»
Колдун смущенно бросил взор
В меня и хмыкнул:
«Да это ж вовсе не позор,
Я так привыкну
К нему быстрее в сотни раз,
Чем к человеку…
Ведь зверь честней любых из нас
От века к веку…
Вот, например, возьмем Хейлэт:
По сути – псина.
А мне верна уж 20 лет,
Дороже сына,
Что был когда-то у меня…»
Ведьмак встряхнулся.
«В разрыве с ним меня винят,
А я тянулся
К нему, пока он юным был,
Но жребий брошен:
Он колдовство не полюбил,
Не вынес ноши…»
Слова звучали, чуть звеня,
И слишком связно…
Весь разговор был для меня,
Своеобразно
Меня вводили в курс того,
Что здесь творилось.
Все для меня для одного
И говорилось…