Мы когда-то допишем до точки.
Многоточие поставят не все,
И в агонии последней строчки,
В дверь стучим на небесном холсте.
Жил ли я, ну а может быть отживался,
Здесь пророком мне были слова,
Я когда то любил, а потом плевался,
И я видел, как умирали глаза.
Я в себе сохранил младенца,
Хоть тянули в стаю, держался один,
Не могу я жить среди хищных принцев,
Когда в жилах течёт адреналин.
Мы же все семена для уставшей земли,
Ветер в кронах молчаливых деревьев,
Как в моих волосах, все ушли и мы проросли,
Подперев верхушками небо, спасли её пенье.
Я кричал в одиночестве и шептал,
Находясь в безликой толпе,
Я боролся с пророчеством
И растворялся, исчезая в себе.
Оголяя нервы в прогоревшей надежде,
Ставил больше, чем мог потянуть,
Падал, в самую глубь как прежде-
Это полезно, чтобы долгожданно вздохнуть.
Что таить? Порой делал глупости,
В лица брызгая упрямством и гордостью,
И в своём стремлении к бесконечности
Подлецам в глаза кричал с твёрдостью.
Потерял почти всё из-за прямости,
И теряю с каждой минутою,
То, что в людях звалось святостью,
То, что с правдой я часто путаю.
За спиной ощущал горящие
Наконечники стрел предательства,
Манит дева тебя поющая-
Королева-ложь и её сиятельства.
И сквозь стену шептал с отчаянием,
Но во встрече всегда отказывал,
На короткой ноге с прощанием
Своё сердце камнями разбрасывал.
И не стёсаны мне колени в кровь,
И не свешены ноги с плеч моих,
В наказание дано одиночество-
Искушение, что окутало нас двоих.
Я жалел порой о не сделанном,
Зубы стискивал в невозможности,
Но себя не искал в потерянном,
Закрывая глаза, шагал в неизвестности.
Пальцем тыкали в мои странности,
Преклониться просили пред серостью,
А я восхищённо искал в первозданности
Смесь острой стали с нежностью.
Пусть бродить суждено мне по улицам,
Оставаясь лишь только с тенями,
Я пред миром не буду сутулиться,
Хаотично бросаясь стихами.
Мы когда то допишем до точки,
Многоточие поставят не все…