Горит звезда - она, впивается в плоть ночи хищником кровавым,
Ее лучи из тонкого волокна мертвого светила полночи – луны,
В них обитают тени тленные во мгле,
В них на ветвях из мрака птицы с розами гнездятся,
В них ровно дышит и рисует сад из траура безмолвный силуэт,
И в мире открываются ворота темноты,
И загораются секреты в гробовой заре…
Запястье бледное браслетом скорби блещет в пустоте,
Пространство времени в ресницах застывает,
Секунды очертания стирают солнца в блике дня,
И преступают грани, и колышется покров подола платья тишины,
Она, не смотрит в отражение зеркал,
Она, не дрогнет, не покажет видом холода в лице,
Она, ступает по осколкам слов, значенья растерявших все,
И в книге прахом пишет эпилог забвенности уже…
В распущенных и витых локонах Ее струится тонкой лентой боль,
Стекая в облака из камня, и обрамляя раны неба под шагами,
За Нею шлейф из перьев одиночества и мертвые надежды,
За Нею груды снов и белые в крови заката ангелы судьбы,
За Нею бесконечность и безмолвьем прорастает смысл,
И рушатся останки замков чьих-то чисел,
И жизнь на рельсах полночи сковала себя цепью,
И поезд скоро здесь проедет, остановится в конце…
Подвластны Диве сущности души,
И в обреченности стоит и водит жестом по воде,
Картины воском заливая в линиях, квадратах, в замкнутой темнице,
Зима обрисовала губы инеем весны,
Зима и Дива в вальсе кружат ветра нотную тетрадь,
Звучит за криком вникуда капель из хрусталя,
Преграды больше нет, нет суетливости и бытия
И Смерть вдовою – Дивою идет по выжженным пустыням и мостам
И путь Ее длинною в вечность…