МЕСТЬ ЦАРИЦЫ
Пески сыпучие развеются, как прах,
На раскаленных, дико воющих ветрах,
И обнажится пласт истории моей,
Той, что скрывалась от людей, так много дней.
Пусть моя повесть вам расскажет о бойцах,
О гордой ярости, пылающей в сердцах,
Укажет нам, каким мужчина должен быть,
Как воевать с врагом, и как друзей любить!
Готовы? Слушайте:
В одной из дальних стран,
За войском Кира, шел усталый караван.
Что вез царь Мидии? Не ведомо про то,
К укрытым вьюкам, подойти не смел никто.
Войдя в предел песков, где правил массагет,
Кир бросил вызов, а пока придет ответ,
Не стал он ждать. Шатры поставил средь песков,
А меж шатрами, навалил горой вьюков.
Расположил бойцов усталых и больных,
А сам исчез с войсками, бросив их одних.
Устали латники из Мидии шагать,
Легли в тени шатров, до света отдыхать,
Бог сна над ними небо в звездах расплескал,
Но демон смерти, ночь крылами рассекал.
Под мраком ночи, сквозь пески Рустам идет,
На бой отряды массагетов он ведет.
Вот в лунном свете, появился персов стан,
И вынув меч, не битву двинулся Рустам!
Ударил грохотом копыт могучий звук,
То кони воинов в сражение влекут,
На головном коне, Рустам вперед летит,
И акинак в руке, как молния блестит!
Пыль поднялась, бой гулким громом грохотал,
Рустам, как лев пустыни, персов убивал,
Носился он с мечом кровавым меж шатров,
Не мало в ярости слепой срубил голов…..
С ним Сапаргапис, грозный оин, исполин!
В бою с медийцами, он был непобедим,
С мечей коротких, кровь ручьем течет в песок,
Халат от пота и крови, насквозь промок.
На встречу львам пустыни, воины встают,
В летящих всадников, медийцев стрелы бьют,
Но словно ястребы, пустынники быстры,
Мечи короткие опасны и остры,
Как барсы гордые, сражаются в бою,
Чтобы врага сразить, не ценят жизнь свою,
Они из луков бьют, сражаются мечом,
Ножами бьются, с персом встав к плечу плечо!
Медийцы падали с оружием в руках,
И не искали они жалости в врагах,
Рустам с коня кричал:
- Пришельцев в плен не брать!
И продолжал, как барс пустынный, убивать….
Вот бой закончен, победил Рустам врагов,
Теперь отпраздновать победу он готов!
Собрав оружие, нашли среди шатров,
Песком присыпанные горы из тюков!
А в них, есть мясо, бурдюки вином полны!
Они, чтоб жажду утолить бойцам нужны.
Пирует весело среди шатров Рустам,
Но их веселье, было на руку врагам.
Ведь массагетов царь, Рустам того не знал,
Что, не спроста, вино мидиец бросил там.
Когда горели ярко звезды в вышине,
К шатрам пришел с войсками Кир, и при луне,
Увидел войско массагетов вкруг костров.
Все, даже стражники, лежат в объятьях снов!
Кир к массагетам, шел их земли покорить,
Сих дерзких воинов, царь повелел убить!
И битвы шум повис под светлою луной,
От сна очнувшийся, Рустам рванулся в бой!
Хоть от вина, нет силы более в руках,
Но тиграхуд, не знает в битве слова «страх»!
Меч грозно взвился, все ж сильна его рука,
Кровь персов брызгами залила облака,
Но мало сил, и мало всадников в строю,
Не устоять ему в не равном том бою.
Не устоять, не победить, не уцелеть
И от меча Рустам, достойно принял смерть.
Кир на бархане стоя, на резню смотрел,
Никто из племени пустынь, не уцелел.
Последний воин, Сапаргапис бой ведет,
Его ужасный акинак, лишь смерть несет!
Он бьется мужественно, кровь с меча течет,
И гордый воин в битве жалости не ждет,
Пусть он один, но он не станет отступать!
Не опозорить он в бою отца и мать!
Кир Сапаргаписа, не думал убивать,
Бойца пустынного, живым он хочет взять!
Он сын Томирис! Знать, для торга годен он,
Мидийцы выстроив щитов сплошной заслон
Сумели воина отважного сломать.
И, смерть несущий меч, из рук его отнять!
До мига этого, не ведал он позор,
Перед медийцем, не склонит колени он!
Руками сильными, он стражу разметал,
Резной кинжал у бека, с пояса сорвал,
И в грудь себе по рукоять его вонзил!
Так Сапаргапис, сам себя в бою убил.
Печален Кир, в песках не просто воевать.
Решил в шатер к Царице, царь гонца послать.
А том шатре, Томарис гордая ждала.
Она царица, она мать, она жена.
Муж вместе с сыном, биться с Киром ускакал,
И восемь лун посла к царице он не слал.
Вдруг слышен топот за шатром, вошел нукер,
Взгляд его грозный, дерзким пламенем горел.
От жара, губы меж усов кровоточат.
И рядом стражники суровые молчат.
Царица быстро в чашу, полной набрала,
Гонцу пустыни, молча воду подала.
Ждала и слушала, как жадно пьет гонец,
Но сердцем чуяла, что мужа ждал конец.
Напившись, воин чашу наземь положил,
И гулким голосом царице говорил:
- Моя Царица! Царь Рустам в беду попал.
Но как герой, сражаясь с Киром, в битве пал.
Его Мидиец сонным зельем опоил,
А Сапаргапис, в плен попав, себя убил.
Он был захвачен, но позор не перенес,
Ножом врага, он сам себе удар нанес.
- А наше войско? – голос женщины дрожал.
- Никто, Царица, от сраженья не бежал!
Все бились мужественно, дерзко, как могли,
И до последнего, пустыне полегли.
А мне, Рустам велел с известием скакать.
Но не имел я силы, сразу убежать,
Успел убить в бою, троих медийцев я.
Бархан песка от взоров укрывал меня.
Из – за него, я на сражение взирал,
И потому, Царица, я про все узнал.
К утру, увел у персов резвого коня,
Не отдыхая, я скакал четыре дня.
И знай Томирис, что гонец за мной скакал,
Убить медийца, воли я себе не дал.
От Кира он, судьбу его тебе решать.
- Спасибо, Барс, теперь ты можешь отдыхать.
Гонец шатер покинул, и одна сидит,
Жена и мать погибших. Сумрачно глядит
Очами ясными на пламя в очаге….
Вдруг, снова слышится ей топот вдалеке.
Суровый стражник к ней в шатер посла завел,
И тот, склонившись, начал трудный разговор:
- Царица Саков, я три дня к тебе скакал.
Могучий Кир! Царь всех Царей меня послал!
Он шлет тебе, свои почтенье и поклон,
Для светлых глаз твоих, фирман направил он!
Позволь, достойная, фирман сей передать?
И на кивок царицы, громко стал читать:
« Письмо к тебе, с моим почтением я шлю!
Я всех богов, благословить тебя, молю!
Пускай краса твоя, как роза расцветет!
Пусть соловей в саду, лишь для тебя поет!
Тебе я шлю и уваженье и поклон,
Ты красотой своей, взяла меня в полон,
Я об одной тебе могу теперь мечтать,
Моей женой, Томирис, умоляю стать!
В стенах Медийского дворца ты сможешь жить,
А наши земли, сможем мы объединить,
Теперь вдова ты, пал в ночном бою Рустам,
Разгульный варвар, не помеха свадьбе нам!
Лишь об одном, Царица я хочу скорбеть,
Что сын твой доблестный, решился умереть.
Я знаю, ум твой, затмевает солнца свет,
И жду с моим послом, покорный твой ответ!»
Посол глаза свои, от свитка оторвал,
Он видел: взор Царицы, молнией сверкал,
Гнев исказил ее прекрасные черты,
Но даже ярость не испортит красоты
Царицы Саков. С дрожью в голосе. Посол
Слова почтения, к владычице нашел:
- Прости, Царица, на меня ты не гневись.
Я, лишь посол от Кира, я слуга, а жизнь
Моя, поверь, не много стоит. Только знать
Должна ты то, что Кир велел мне передать
Доступным словом, чтоб к согласию склонить,
И от бессмысленной войны отговорить.
Он знает то, что был Рустам тебе чужим,
И что не раз, была обманута ты им,
И хоть по мужу, ты прольешь, не мало слез,
Иной мужчина, гордый светоч твоих грез!
За Сапаргаписа, обиду не таи,
Хоть и не веришь ты сейчас в слова мои,
Но ни один из нас, не поднял акинак
На твоего, Царица, сына. Кир, - не враг
Теперь тебе, должна согласие ты дать,
А если нет, то повелел он передать,
Что за тобой, он сам шатер к тебе придет,
И даже средь сухих песков тебя найдет,
К хвосту коня тебя велит он привязать,
Песками в Мидию, прикажет тебя гнать.
Тебя пригонит он в богатый свой дворец,
И там, наложницей, ты примешь сой конец!
Средь стражи города тебя он бросит жить,
И станешь черни ты, утехою служить!
Царица выслушала, молча, сжав кулак.
Ведь перед ней стоял мидиец, лютый враг!
Он говорит ей очень дерзкие слова,
Его зарыть в песок живьем она могла!
Но он лишь подданный, лишь жалкий глас царя,
А ей, казнив посла, унизиться нельзя!
Едва сдержав себя, посланца не убить,
И гордо встав, Царица стала говорить:
- Ты можешь Киру передать: пусть он идет!
Здесь не наложницу, он смерть сою найдет!
Ему, вовеки гибель сына не прощу,
И за поступок подлый, страшно отомщу!
Ты прав, посол, Рустам Томирис разлюбил,
Но он мой Царь, а Кир в ловушку заманил
Его трусливо, сонным опоил вином,
Затем напал, когда все спали за столом.
Но пусть теперь от Саков, жалости не ждет,
Скажи ему: Сама Томирис в бой идет!
Посол с улыбкою Царице отвечал:
- Еще я в битвах, смелых женщин не встречал.
А Царь Мидийский, может Саков всех убить,
И все пески, их грязной кровью напоить!
- Он хочет крови? Значит, так тому и быть!
Заставлю Кира, крови досыта испить!
Теперь посол, ответ ты знаешь, уходи.
Путь очень долгий ждет посланца впереди.
А сам запомни: я найду тебя в бою,
И срежу с тела кожу нежную твою,
Ты языком потом повиснешь на крюке,
Чтоб даже тот, кто проезжает вдалеке,
Узнал и понял, как со мною говорить!
Если конечно, не устал под небом жить.
Посол откланялся, и вышел из шатра,
И ускакал в пески галопом до утра.
Холодный страх его сознание терзал,
И всю дорогу, он стрелу в затылок ждал.
В слезах Томирис: средь живущих, сына нет,
Погас для матери светила яркий свет.
И лишь по мужу горьких слез она не льет,
Рустам давно в душе Царицы, не живет.
Томирис, девочкой пленил лихой боец,
Он был как Бог, у юных девичьих сердец!
Могучий воин, ловкий всадник и стрелок,
Легко Рустам переплывал Аму поток,
Борца любого, как мальчишку он бросал,
В сраженьи, саблей, словно молнией сверкал!
Но не боями, он привлек Томирис взгляд,
Веселым, добрым нравом, был боец богат!
Он сердце девичье, улыбкою пленил,
Но…. Слишком скоро, о Томирис, он забыл.
Оставив женщину в своем шатре большом,
Он каждый вечер, был с друзьями за столом.
Хельной кумыс, ценил он выше, чем любовь,
Наложниц ласки, кипятили его кровь!
И в сердце женщины, любовь сковало льдом,
Она теперь мечтала, только об одном:
Достойным мужем, Сапаргаписа взрастить,
Царя достойного хотела подарить
Своим народам. Но судьбы печальный рок,
В пучину смерти, Сапаргаписа увлек.
Тут гнев нахлынул, мать медийцу не простит,
Того, что сын ее, в засаде был убит!
Она не станет Кира просто убивать,
С Медийца надо, кожу заживо содрать!
Прохладный ветер потянул в шатер сквозь вход,
К Томирис, воин, Бахтияр спеша идет.
Она смогла его однажды полюбить,
Он в сердце женщины, смог льдинку растопить,
Был он могуч в бою, и нежен был любви,
В его глазах светились добрые огни!
Царица бросилась любимому на грудь,
Ведь лишь сейчас спокойно можно отдохнуть,
Пришел любимый, чтоб Томирис рассказать,
Как он послал гонцов в пустыню, собирать
Всех массагетов, саков в воинство свое,
А тиграхуды, сами взялись за копье!
Хотят не медля, за Рустама отомстить!
Хотят они погибнут, или победить!
В шатре оставив Бахтияра отдыхать,
Томирис вышла, приказав гонца позвать.
- Скачи, мой Барс, туда, где Кир войска собрал,
Туда где сын мой, угодив в ловушку, пал.
Незримым будь, но сам, за Киром проследи,
Да сам смотри, к медийцам в плен не попади!
Ты нужен мне, возьми коня, и мчи скорей!
Я от тебя, мой барс, для битвы жду вестей!
А Бахтияр, не стал до утра отдыхать,
С поклоном вышел. Должен он в дозор скакать.
С собой взяв всадников, уселся на коня,
Сказал, что вести он пришлет, через три дня.
Под Бахтияром, конь вздыбился и заржал,
И грозный воин, в мрак пустыни ускакал…
Прошло три дня, за тем прошло еще пять дней,
От Бахтияра и от Барса, нет вестей.
Уже собрались все вожди идти на бой,
Сама Томирис поведет их за собой!
Но вот вдали, вздымился тучею песок,
И, полетел гонимый ветром, на восток,
Пять резвых всадников несутся по пескам,
Но не одни они, бессильный кто то там.
В шатре царицы, воин спущен на ковер,
От ран ослабший, он бессильно распростер
К Томирис руки, и открыв кровавый глаз,
Он прошептал:
- Царица! Я, - твой верный Барс…
Томирис голову гонца приподняла,
Своей рукой воды испить ему дала,
И горько молвила:
- Не смог укрыться ты,
Знать были зоркими медийские посты.
Барс застонал, и тихо – тихо произнес:
- Я вести черный в шатер тебе принес.
Пять дней я мертвым полз к тебе через пески,
Чтобы сказать тебе, в твоем шатре враги!
Медийцы Саков трех, в песках смогли сыскать,
И путь бесчестья, Кир сумел им указать.
Два тиграхуда, два вождя, и массагет.
Они с врагом, держали дружеский совет.
Договорились с Киром, дав ему понять,
Что и тобой, они сумеют управлять,
Коль Бахтияра Кир согласен подкупить.
Тогда тебя к союзу с Мидией склонить
Сумеет он. Кир был согласен, и послал
В пески посланца, Бахтияр пред ним предстал
И согласился воин, чтоб тебя предать,
Ему Кир должен вдоволь золота собрать.
Я поспешил к тебе, коня песками гнал,
Но в лапы к людям Бахтияра я попал.
Они стрелой убили подо мной коня,
И порубив, на смерть оставили меня.
Но я не сдался, я ползком от них ушел….
- Его, мой воин сред песков вчера нашел.
Сказал наездник, тот, что с Барсом прискакал,
- Он слово тайное, мене сразу передал.
Теперь скажи для моих воинов приказ.
И замолчал.
Он видел молнии из глаз
Царица мечет, и попятился боец:
Он знал Томирис, ведь ее учил отец.
Она хрупка была, но мощь в ее руках,
Не раз в сраженьи побеждала на мечах!
- Скажи нам только, Я предателей найду!
И на аркане их к тебе я приведу!
А хочешь, чтоб к хвосту их привязал…
Царица встала. Воин смелый замолчал.
Но гнев царицы, ум ее не помрачил,
Её любимый, Бахтияр, - предатель был!
«Ну чтож,- решила она, - пусть в шатер войдет,
Но нет, Томирис Киру, не предаст народ!
Позвав десятников, сказала им она:
- Друзья мои, нас ждет в сражении беда!
Но я хочу сама на битву полететь,
И рядом с вами, за народ мой умереть!
Когда предатели вернулись к ней в шатер,
Над ними демон смерти, крылья распростер,
Хоть не могла Царица друга не любить,
И все ж предателей она дала казнить.
Но прежде чем, свершилась праведная месть,
Царица грозно им сказала, что есть честь!
Потом велела палачу бурдюк открыть,
Чтоб даже капли подлой крови не пролить.
На битву с Киром, массагетов вышел строй,
Вслед за Томирис, едут женщины стеной,
Они решили: чем в селеньях смерти ждать,
Уж будет лучше в битве с честью умирать!
Вот впереди, на вороном своем коне,
Сама Томирис, дева в золотом огне!
Сверкают очи, блещет бронзовый шелом,
В златых кудрях, как будто в нимбе золотом,
Прекрасный лик ее к сражению зовет,
Пускай пощады от Царицы враг не ждет!
Широкий пояс охватил девичий стан,
Как птицы черные, летят по сторонам
Сто массагеток, их решимость, как гранит!
Перед такими, Кир вовек не устоит!
А Кир. В своем шатре спокойно пребывал,
И нападения никак не ожидал,
Он заключил с вождями низкий договор,
И думал царство захватить, как подлый вор!
Но тишину рванул, ужасный дикий вой,
То массагеты шли отважные, на бой!
Казалось, что стрела с коня их не собьет,
А впереди, златая женщина плывет!
Блеск черных глаз ее внушал медийцам страх,
Иссякла мощь у грозных воинов в руках,
Они сражались, хоть и силы не равны,
Но девы, в битве своей яростью сильны.
Песок залит был кровью, кони вязли в нем,
Тут перс порублен, там, придавленный конем,
Тут тело женщины с улыбкой ну устах,
Медийца горло, крепко сжатое в руках….
Несутся кони, свищут стрелы, меч сверкнет,
Забыв про жизнь, врагу пустынник смерть несет,
Тут перс копьем своим наездника сразит,
Там массагетским акинаком перс убит!
Уж день к закату близок, кончен страшный бой,
Победа Саков завоевана ценой
Настоль ужасной. Пало семь из десяти.
Ну а медийцы, не смогли себя спасти.
Никто из битвы этой страшной не ушел,
И каждый перс, судьбу ужасную нашел.
Один из воинов к Царице подскакал,
Он среди битвы, тело Кира отыскал,
Ему, поверженному, голову срубил,
С трофеем страшным, он к Томирис поспешил.
Кругом стоят бойцы, измученно молчат,
И, в знак победы, слова царского хотят,
Томирис знак кому то тайный подала,
Главу врага, в руке высоко подняла,
Уж перед ней открыт бурдюк и плещет кровь,
В ней все: предательство, измена и любовь,
Молчат все, «будет ли Царица говорить?
Зачем елела Киру голову срубить?»
И звонкий голос над песками полетел:
- Могучий Кир! Я помню, крови ты хотел!
Теперь узнаешь, как щедра моя страна,
Сколь хочешь, крови пей! Ты можешь пить до дна!
В бурдюк Томирис, Кира жалкого главу,
Бросает смело……
А на завтра, поутру,
Она людей, назад, в селения ведет,
И жизни, раненых оставить не дает,
Она людей своих желает сохранить,
Они сражались, чтоб народ мог далее жить!
Ведь их народ, Кир не сумел завоевать,
Не просто вольны люд, рабами называть,
И пусть предатели в любом народе есть,
Но больше тех, кому знакомо слово, -«Честь»!
Томирис, в рабство свой народ не отдала,
Она в сражении себя не берегла,
И боги солнца, смелой деве помогли,
Ведь поступить иначе, боги не могли!
Пусть сотни лет, над той пустыней проплывут,
Пусть поле битвы, люди так и не найдут,
Но память подвига, песок не занесет.
Ведь подвиг истинный, всегда в сердцах живет!
И здесь сумели люди вольные понять,
Что значит, женщина любящая, и мать!
Что значит быть Царицей на земле родной,
И как быть каждому, и дочкой и сестрой.
Она Любила: жизнь, и сына, и народ,
Ведь только чистая Любовь, не предает!
Ну, вот друзья, теперь закончен мой рассказ,
Пусть незнакомо он звучит сейчас для вас,
Но на земле народы разные живут.
И все в истории, путем своим идут.
Судить историю, хвалить иль порицать,
Нем не дано. Мы можем только понимать,
Что каждый шел своей дорогой по земле,
И каждый чести путь, пусть выберет себе.
А если кто путем не правильным пойдет,
То места в памяти потомков, не найдет.
КОНЕЦ
21.03.2012г.