Вечерело. Над рекой
Град стоял. К нему с клюкой,
Бабка древняя брела,
Весть недобрую несла.
Вся в лохмотьях, глаз подбит.
Вид - совсем не веселит.
Подошла она к вратам,
Не поверила глазам.
Даже тот, что был разбит,
Вдруг открылся и глядит.
Перекрывши створ ворот,
На земле, открывши рот,
Стражник стольный сладко спит
И старательно храпит.
Сам высок, копна волос,
Конопат курносый нос.
Старый кожаный доспех.
Шлем, не шлем, а просто грех.
Лапоточки на ногах
И заплатка на портах.
Щит, копьё, пустой колчан.
Ну не стражник – просто срам.
Вид сей бабку возмутил
И протест в ней породил.
Взъерепенилась она:
- Ах ты, рваная шпана!
По земле беда идёт,
А он дрыхнет. Где народ?
Куда смотрит наша власть?
Так ведь можно и пропасть!
Но в ответ ей тишина,
Муха лишь жужжит одна.
Не желает воин встать,
Продолжает почивать.
Бабка плюнула: - Ах, так.
Всё равно, тебя, дурак,
Подниму, клянусь клюкой,
Что прерву я твой покой.
Чтобы дурня разбудить
Метод надо применить.
А методика проста -
В ягодичные места
Бабка вдарила ногой.
Раздался протяжный вой.
Мухой стражник подскочил,
Очумело рот открыл.
Осмотрелся. Никого.
Кто же пнул тогда его?
- На мгновенье глаз сомкнул,
А меня вдруг кто-то пнул.
Слышь, бабуля, ты того…
Не видала ли кого?
- Ты прости, сынок, то я.
Не могла поднять тебя.
Вроде стражник, а шалишь.
На посту так крепко спишь.
- Ну, бабуля, ты даёшь.
Может, власти донесёшь?
- Да-а… нужна твоя мне власть.
Чтоб в болоте ей пропасть!
Погоди-ка ты чуток…
Как зовут тебя, сынок?
- Ну, допустим, Филимон.
Он встряхнулся, сбросив сон,
Подхватил своё копьё
И направил на неё.
- Говори-ка ты на милость,
Для чего к нам заявилась?
- Я, мой Филя, до царя!
- Ну так это, бабка… Зря! -
Чешет брюхо Филимон
- Царь уж видит пятый сон.
Благодетель наш с утра
Всё в трудах, ну как пчела.
Притомился, вот и лёг.
Тебе старой невдомёк,
Что к царю с утра идут,
Челобитную несут.
- Не могу я ждать утра.
Слышишь, как гудят ветра?
То предвестники беды…
- Не мели ты ерунды!
Ждут дождя все в эту ночь.
Ты ступай-ка, бабка, прочь! -
Повернулся: - Ишь, ветра…
И пошёл за ворота.
Не успел прикрыть он створ
Бабка прыг во весь опор,
Проскочила в ворота:
- Не могу я ждать утра!
К нам беда пришла в страну!
Мне б минуточку одну
Государя повидать
И ему всё рассказать
- Ну, ты, бабка, и мастря!
Что за дело до царя?
Коль расскажешь, может быть,
И пойдём его будить.
- Время тратим, Филимон.
Может сразу и пойдём.
Там царю всё доложу
Вам обоим расскажу.
- Подведёшь под монастырь.
Снимет головы Упырь.
- Это что же занапасть?
Так зовёшь ты нашу власть?
- Что ты, бабка. Бог с тобой!
То палач – мужик простой.
Коль царю не угодим,
Быстро встретимся мы с ним.
- Не волнуйся Филимон
Весть важна, и царский сон
Мы с тобой прервём не зря.
Ну! Пойдём, что ль, до царя.
Почесался Филимон.
Помолчал. Подумал он.
Повздыхал. Махнул рукой: -
- Что ж, пойдём в царёв покой.
- А кто будет тут стоять,
И ворота охранять?
- А кому их тут стеречь?
Сменщик мой давно на печь
Взгромоздился и уснул.
Утром сменит караул.
Ночь стучит уже в окно,
Спит народ давным-давно.
Чуешь? Скоро дождь польёт.
Ночью мокнуть, кто пойдёт?
Только мы с тобой вдвоём.
Повернувшись Филимон,
Резво двинул во дворец.
Следом бабушка-гонец.
Долго шли. Уж ночь легла.
Вдоль дворов дорога шла.
В темноте, средь тёмных изб:
- Ой! Чуть ногу не зашиб, –
Филимон копьём тук-тук
Деревянный слышен звук.
Филя дальше пошагал.
- Кто-то дров тут набросал.
Ты, мать, под ноги смотри.
- Филь, ты ногу разотри.
- Ничего. Чай не впервой.
Всё, пришли. Ты тут постой.
Под навесом - дождь кажись.
Ты ещё тут. Ну-ка, брысь! -
Отодвинул он кота.
Скрыла Филю темнота.
Было видно – всё тут знал.
В коридорах не плутал.
Ведал где, куда свернуть,
Выбирая верный путь.
Сквозь оконце бьёт луна
Паутинка в нём видна.
То трудяга паучок
Запустил в ночи станок.
Дождь в окошко застучал.
- Лишь бы бабку не достал. –
Думал Филя про себя, -
- Может я всё это зря?
Больно бабка уж страшна,
Но пришла. Знать, весть важна.
Ладно, царь мне говорил,
Чтоб любого приводил,
Кто несет, какую весть,
Знать, чтоб всё, и всё учесть.
Ночью можно, можно днём.
Вот по этому идём.
Вот и дверка, та, что в зал,
В тот, где царский трон стоял.
Дверь секретная была,
И все тайные дела
Проходили здесь всегда.
Вот и Филя иногда
Приводил сюда гостей.
Ждал царь-батюшка вестей.
И под скрип дверных петель,
Заглянул наш Филя в щель.
Зал огромный. Тишина.
Свечка лишь горит одна,
Освещая царский трон.
И свернувшись там клубком,
Царь спокойно почивал.
Посему, вестей не ждал.
Филя быстро в дверь вошёл,
И вдруг пола не нашёл.
Понимая, что летит,
Плюх, и вот уже сидит.
Ноги выше головы,
Боль в фундаменте спины.
И сказал он только: «Ой!
- Хорошо, не головой!»
Ох, как был наш Филя зол.
- Знал ведь, что натёрли пол.
От того я и упал.
Осторожно Филя встал,
И на стареньких лаптях
Заскользил, как на коньках.
Возле трона тормознул.
- Крепко батюшка уснул.
Видно глух совсем старик,
Что не слышал да же крик.
- Это что тут, за нахал,
Стариком меня назвал.
И в рубашечке ночной
Царь поднялся, и ногой
Начал по полу стучать:
- Палача сюда позвать!
- Царь наш батюшка, то я
Не со зла. Прости меня…
- Филя? Ты? Знай – царь не спит!
Он лежит и тихо бдит.
Отвечай на мой вопрос –
Вести новые принёс?
- Разве я, какой подлец,
Чтоб явиться во дворец,
Среди ночи до царя,
Беспокоить его зря.
- Так скорее говори.
Тяжело мне до зори
Одному сидеть, скучать,
Без вестей в ночи блуждать.
- Вы же царь, чего нас ждать?
Шли б в кроватку почивать.
А с вестями по утру
Собирали ко двору.
- Я те, Филя так скажу -
Служишь ты, и я служу!
Государственный сей трон,
Потеряв покой и сон,
Денно-ночно сторожу.
По нужде не отхожу.
- А чаво его стеречь?
- Эк, ты, Филя, тож не печь…
Чай из злата! Вдруг сопрут.
Вот и маюсь с ним я тут.
Филя пробует поднять:
- Да его не оторвать.
Даже если б, кто и смог,
То развяжется пупок.
Посмотрел он на царя
- Так что, маетесь Вы зря.
- Эк, ты скорый. А придут…
Нет меня - и трон займут!
Ты готов к таким делам –
Бить поклон другим царям?
Что молчишь? Оторопел?
Власти новой захотел?
- Что, Вы? Что, Вы? Всяка власть
Для меня совсем не в сласть…
Лучше с Вами горевать,
Чем к другим нам привыкать.
- То-то! Будешь нас ценить!
Я ж не злой. Даю вам жить.
Жизнь – не сахар… Знаю сам,
Но не сладко и царям…
Тут внезапно царь застыл
И к дверям засеменил:
- Филя, ты уж тут присядь!
Мне б до ветру добежать…
И бегом, задрав подол.
Поскользнулся, и об пол…
Хрясь! Раздалось тихо: - Ой, -
Дёрнул царь слегка ногой,
Подскочил. И снова – хрясь!
Замер, и, перекрестясь, -
- Во, надраили полы -
Быстро выполз. – Все козлы…-
Раздалось из далека.
А затем из нужника
Облегченья вздох слетел.
Царь там надолго засел.
В это время Филимон
Тихо сел на царский трон.
Почесался, позевал,
Да посапывать уж стал.
Вдруг он слышит: - Филимон.-
Подскочил на месте он,
Ухватился за копьё,
Навострил своё чутьё:
- Кто ещё меня зовёт?
В потайную дверь скребёт?
Он зажёг ещё свечей:
- Не пойму, там голос чей.
- Филя! Филя! Это я!
Вёл к царю, сынок, меня.
- Как же ты сюда дошла?
- Я по запаху нашла.
В коридорах сквознячок,
А ты кушал чесночок.
У меня чудесный нос.
Филя, как там мой вопрос?
Появился государь.
Сам, как уличный фонарь.
Видно, сделал все дела,
Что природа нам дала.
- С кем толкуешь, Филя? Ась?
Ну-ка, с трона быстро слазь!
Спрыгнул с трона Филимон,
Смирно встал перед царём.
Шустро тот на трон взлетел,
Поелозил, крепко сел.
- Ну, чего у нас теперь?
Открывает бабка дверь.
С криком: «Батюшка, прости!» -
Поскользнулась по пути.
И летела бабка лихо.
Лбом о трон, и стало тихо.
Филя замер, царь застыл,
Лишь рукой перекрестил
Место, где она легла.
- Всё! Убилась! Вот дела,-
Филя в ужасе вздохнул.
Вздрогнул царь, слегка икнул,
Посмотрел на стража он:
- Вот-те на! Такой урон.
Как же нам теперь с ней быть?
За чей счёт похоронить?
- Я не знаю, кто она,
Где живёт её родня.
- Денег нет у нас в козне.
Кризис бродит по стране.
Посмотри-ка, Филя. А?
Может быть ещё жива?
Филя свечку запалил,
И старушку осветил.