Нет, боль твою унять нельзя,
питая жажду мыслей,
ты вновь срываешься, скользя
в глухую укоризну.
Иссохших лавровых ветвей
в исчадие подбросишь,
сидишь и радуешь чертей
своей безмерной ношей.
Несёшь ты на Голгофу крест,
заветные скрижали,
обид нелепых благовест
да исчисленье жалоб:
И в паспорте черно от виз,
нет даже белых крапин,
И стелется под ноги жизнь
Канавами царапин.
В цепях смирительных одежд
Мне судорожно биться,-
В твои мне не вдохнуть надежд
Потухшие глазницы.